Только и всего?
Маркиз де Лег попросил самого эрцгерцога поговорить с настоятелем; понятно, что подобное вмешательство устранило все затруднения; мнимому монаху было разрешено отправиться на воды Форжа, и маркиз де Лег поручил ему доставить во Францию письма, но не вручать их самому в Париже, а написать адресату, пригласив его явиться за ними в назначенное место.
Рошфор уехал.
Едва очутившись по эту сторону границы Франции, он написал кардиналу, попросив прислать ему надежного человека. Долго ждать гонца не пришлось. Рошфор вручил ему пакет, который он получил от маркиза де Лега; Ришелье ознакомился с его содержимым, приказал снять копии со всех писем, которые там были, и вернул пакет Рошфору, получившему его в нескольких льё от Форжа.
Как только пакет снова оказался в его руках, Рошфор написал адресату, пригласив его прибыть за письмами; спустя пять или шесть дней адресат явился: это был адвокат по имени Ла Пьер, живший на улице Пердю, возле площади Мобер.
Затем адвокат вернулся в Париж и отправился прямо в особняк Шале.
Шале прочитал письма и написал ответ на них.
Что содержал этот ответ?
Никто, кроме кардинала и короля, этого так никогда и не узнал.
Как только кардинал уведомил короля об этой интриге, его величество вознамерился арестовать Шале и предать суду королеву и герцога Анжуйского; однако кардинал упросил короля подождать, пока заговор не созреет.
А что требовалось, чтобы заговор созрел?
Требовалось письмо короля Испании в ответ на послание, написаное Шале. Это письмо должно было возвестить о том, что Филипп IV готов заключить договор с французской знатью.
Но еще до прихода этого письма Шале мог заподозрить неладное и бежать. Король решил отправиться в путешествие в Бретань; двор последовал за ним, а Шале последовал за двором. Будучи гардеробмейстром, он не мог покинуть короля. Людовик XIII, видевший его при своем подъеме с постели и отходе ко сну, был уверен, что Шале будет у него под рукой, когда он пожелает арестовать его.
Наконец письмо его католического величества прибыло.
Получив это письмо, Шале в тот же день имел долгую беседу с королевой и герцогом Анжуйским; кроме того, до двух часов ночи он оставался у г-жи де Шеврёз.
На следующий день он был арестован.
Заговор созрел!
Шале открыл собой список фаворитов, которых Людовик отдавал одного за другим своему министру, а министр — палачу.
Людовик XIII очень любил Шале; но однажды, когда, исполняя свою должность гардеробмейстера, Шале подавал королю рубашку, он позволил себе развлечься, передразнивая какую-то из дурных привычек его величества. К несчастью, Людовик XIII надевал рубашку, стоя перед зеркалом, и он увидел в этом зеркале, как Шале намехается над ним.
Кроме того, Шале не раз высмеивал короля по поводу холодности его темперамента и его физической слабости; эти насмешки, которые были всего лишь обидами, превратились в преступления, когда Шале был обвинен кардиналом. Что же это было за обвинение, или, по крайней мере, что же просочилось наружу?
Шале обвиняли в том, что он соумышленно с королевой и герцогом Анжуйским намеревался убить короля.
Каким образом?
Одни говорили, что он собирался сделать это с помощью отравленной рубашки; другие утверждали, что он должен был попросту ударить его кинжалом; были и такие, кто пошел еще дальше: они рассказывали, что однажды ночью Шале уже отдернул занавеску кровати, чтобы совершить это убийство, но отступил перед королевским величием, как ни умерено оно было сном, и нож выпал у него из рук.
Что касается этого последнего обвинения, то оно рушится само собой, когда принимается во внимание простая статья французского придворного церемониала:
«Гардеробмейстер не находится в спальне короля, когда король спит, а камердинер не покидает спальни короля во все время, когда король лежит в постели».
Значит, если такая попытка и вправду имела место и события развивались так, как об этом рассказывали, то камердинер должен был находиться в сговоре с Шале или же Шале покушался на убийство, когда камердинер спал.
Как мы уже говорили, кардинал держал заговор в своих руках и умело направлял его. Королева впала в полную немилость; герцог Анжуйский, дабы избежать предания суду за пособничество, был вынужден жениться на мадемуазель де Монпансье; наконец, Шале был приговорили к пыткам, как обычным, так и с пристрастием, к отсечению головы и к четвертованию тела!