— Ах, господин Вуатюр, у нас там внизу есть еще одна мадемуазель де Кервено, грудного возраста; не желаете перед уходом ей тоже сказать что-нибудь лестное?
Миоссан, которого позднее называли маршалом д'Альбре и о котором, возможно, у нас еще будет случай поговорить по поводу его любовной связи с герцогиней де Роган, на протяжении долгого времени отличался тем, что говорил крайне непонятно; его речь представляла собой совершеннейшую чепуху, в которой нельзя было разобрать ни слова, хотя в ней порой и проскакивали искры остроумия. Однажды, когда во дворце Рамбуйе собралось большое общество, Миоссан четверть часа проговорил в своей обычной манере и все его слушали, но никто ничего не понимал.
Прямо посреди его речи Вуатюр в нетерпении встал и подошел к нему.
— Господин де Миоссан, — произнес он, — черт меня побери, если я понял хоть одно слово из того, что вы сказали! Вы еще долго будете говорить в том же духе? В таком случае честно предупредите меня.
Миоссан, вместо того чтобы рассердиться, рассмеялся и лишь произнес в ответ:
— Ах, дорогой господин Вуатюр, пощадите же хоть немного своих друзей!
— Право, — отпарировал Вуатюр, — я так долго щадил вас, что мне это начинает надоедать.
Как-то раз, встретив на улице Святого Фомы двух поводырей с медведями в намордниках, он вручает каждому поводырю по экю и дает им знак следовать за ним во дворец Рамбуйе. Привратник пропускает его: Вуатюр обладал правом свободно входить туда, причем не только сам, но и вместе с теми зверями и людьми, которых ему было угодно привести с собой. С этой странной компанией он потихоньку входит в спальню г-жи де Рамбуйе, которая в это время читала у камина, сидя за ширмами; она слышит какой-то шум, оборачивается и видит у себя над головой две медвежьи морды!
В эту минуту г-жа де Рамбуйе едва не умерла от страха, но впоследствии рассказывала всем об этом происшествии как о шалости своего друга Вуатюра.
Графу де Гишу тоже досталось от него. Как-то раз граф спросил его:
— А правда ли, господин Вуатюр, что вы женаты? Об этом ходят слухи.
Вуатюр ничего не ответил ему тогда, но несколько дней спустя, в два часа пополуночи, явился в особняк Грамонов.
Привратник спрашивает его, чего он хочет в подобный час.
— Прежде всего скажите, — говорит Вуатюр, — граф дома?
— Разумеется, дома.
— Тем лучше.
— Но он в постели!
— Это не имеет значения: мне нужно поговорить с ним по неотложному делу.
Привратник колеблется, но Вуатюр проявляет такую настойчивость, что его проводят в спальню графа.
Граф и в самом деле лежал в постели и крепко спал.
— Ну же, господин граф, — кричит Вуатюр, — просыпайтесь!
Граф протирает глаза, вглядывается и узнает нашего поэта.
— А, это вы, господин Вуатюр, — говорит он, зевая во весь рот, — какого черта вам от меня надо в такую рань?
— Господин граф, — отвечает Вуатюр, — несколько дней тому назад вы оказали мне честь, поинтересовавшись у меня, женат ли я; так вот, я пришел сказать вам, что я женат.
— Ах, черт! — восклицает граф. — Вы полагаете, будто это занимает меня до такой степени, что я должен просыпаться в два часа пополуночи, чтобы узнать эту новость?
— Сударь, — серьезным тоном произносит Вуатюр, — после того, как вы столь любезно осведомились у меня о моих семейных делах, я был бы просто неблагодарным, если бы позволил себе долее быть женатым, не сообщив вам об этом.
Как-то раз, когда он прогуливался по Кур-ла-Рен с г-ном Арно и маркизом де Пизани, сыном г-жи де Рамбуйе, и развлекался тем, что старался угадать по внешнему виду человека его занятие, мимо проехала карета, в которой сидел какой-то мужчина в платье из черной тафты и в зеленых чулках.
— Кем может быть этот человек? — спрашивает маркиз де Пизани.
— Готов побиться об заклад, что это советник податного суда, — говорит Вуатюр.
— Мы с господином Арно принимаем пари, но с условием, что вы сами спросите этого человек о его занятии. Не так ли, Арно?
— Ну конечно, — подтверждает Арно.
— По рукам! — восклицает Вуатюр. — Кучер, стой!
Он вылезает из кареты маркиза де Пизани и подходит к экипажу незнакомца.
— Сударь, — спрашивает он, — правда ведь, что вы советник податного суда?
— Почему вы задаете мне такой вопрос, сударь? — отвечает человек в зеленых чулках.
— Потому что я заключил на это пари, — поясняет Вуатюр.
— Сударь, — холодно произносит тот, к кому он обратился, — всегда заключайте пари на то, что вы дурак, и никогда не проиграете.