Так сочините же и вы «Рассуждение о всеобщей истории» и «Надгробные речи», дабы о вас сказали, что вы докучали всем моралью с двенадцати лет!
XIII
Ну вот мы и подошли к знаменитому дворцу Рамбуйе и его завсегдатаям, привлекавшим к себе такое большое внимание на протяжении целой трети XVII века.
Дворец Рамбуйе располагался на улице Святого Фомы Луврского, в Париже; это был бывший дворец Пизани, сменивший имя и ставший собственностью г-жи де Рамбуйе, которой он достался от отца. Прежний дворец Рамбуйе был в 1606 году продан маркизом де Рамбуйе за тридцать четыре тысячи пятьсот турских ливров Пьеру Форже дю Френу, который в 1624 году перепродал его за тридцать тысяч экю кардиналу Ришелье. Кардинал перекупил его лишь для того, чтобы снести и возвести на освободившемся месте дворец Пале-Кардиналь, получивший впоследствии название Пале-Рояль.
Что же касается семьи Рамбуйе, то это была ветвь рода д’Анженн, которая с XIV века владела поместьем Рамбуйе и породила несколько заметных личностей; среди них: Жак д'Анженн, сеньор де Рамбуйе, фаворит Франциска I, капитан его гвардейцев и т.д.; Шарль д'Анженн, кардинал де Рамбуйе, который был епископом Ле-Мана, участвовал в заседаниях Трентского собора и был посланником при папе Григории XIII, и, наконец, Шарль д’Анженн, маркиз де Рамбуйе, генерал-майор и посол в Пьемонте и в Испании, который был не кем иным, как знаменитым маркизом де Рамбуйе, супругом Катрин де Вивонн и отцом прославленной Жюли Люсины д’Анженн, вышедшей замуж за г-на де Монтозье, прообраза Альцеста из «Мизантропа» Мольера.
Дед маркиза, Жак д'Анженн, сеньор де Рамбуйе, был весьма суровым человеком. Поссорившись как-то раз со своей женой, он предложил ей перемирие, как поступил бы с врагом на поле боя, и она дала ему согласие на это.
И тогда он промолвил, обратившись к ней:
— Сударыня, доставьте мне удовольствие: возьмите меня за бороду.
В те времена бороды носили длинные, а волосы на голове стригли коротко.
— Зачем? — с изумлением спросила жена.
— Да возьмите же.
Она берет мужа за бороду.
— А теперь тяните! — приказывает сеньор де Рамбуйе.
— Но я же причиню вам боль.
— Не тревожьтесь; тяните!
Она тянет.
— Сильнее.
— Но, сударь ...
— Ну же, тяните изо всех сил, тяните, тяните!
Она потянула так, что у нее дыхание перехватило.
— Право же, сударь, — восклицает бедняжка, — я не могу сильнее!
— Так вы отказываетесь?
-Да.
— Теперь моя очередь.
Он хватает прядь ее волос и тянет.
Дама вопит, но он продолжает тянуть.
Она вопит еще сильнее, а он по-прежнему тянет.
Наконец, она зовет на помощь; он отпускает ее, а затем с невозмутимым спокойствием говорит:
— Вот видите, я сильнее вас. Так что для вашей же пользы прошу вас, давайте не будем ссориться.
Госпожа де Рамбуйе поняла намек и, как утверждает хроника, сделалась изумительно ласковой по отношению к мужу.
Кстати говоря, из списка видных представителей этой семьи мы забыли упомянуть отца маркиза, являвшегося вице-королем Польши в ожидании приезда туда Генриха III.
Когда же Генрих III прибыл в Польшу, сеньор де Рамбуйе заявил ему:
— Государь, я располагаю значительной суммой, которую мне следует вручить вам.
Речь шла о ста тысячах экю.
— Вы шутите, сударь, это ведь ваши сбережения.
— Пусть так, — настаивал г-н де Рамбуйе, — но все равно возьмите, ибо они вам очень понадобятся!
Генрих III взял эти деньги, и, в самом деле, они весьма ему пригодились.
После битвы при Жарнаке все тот же Генрих III, который был тогда еще всего лишь герцогом Анжуйским, известил короля Карла IX, что победе в сражении они обязаны г-ну де Рамбуйе. Карл IX письменно поблагодарил г-на де Рамбуйе за его подвиг. Письмо короля бережно хранили в семье.
Однако оставим этого сеньора де Рамбуйе и покончим с нашим.
Господин де Рамбуйе был тесно связан с маршалом д'Анкром; поскольку он являлся человеком весьма скрытным и опасался быть неправильно понятым, то о нем говорили, что, когда его спрашивают, который час, он вместо ответа вынимает из кармана часы и показывает циферблат.
Мы уже говорили, что он был чрезвычайным послом в Испании; кардинал-герцог отправил его туда по поводу Вальтеллины. Он полагал, что заставит графа-герцога умереть от ярости! Графом-герцогом титуловали г-на д'Оливареса, подобно тому как г-на де Ришелье титуловали кардиналом-герцогом. Граф д'Оливарес заставлял величать его ваше превосходительство, не желая при этом обращаться так ни к кому другому; зная это, г-н де Рамбуйе отказался приступать к каким бы то ни было переговорам, пока к нему не будут обращаться так же, как к графу-герцогу. Он говорил по этому поводу, что, будучи чрезвычайным послом и кормясь за счет испанского короля, много выгадывает, когда тянет время, и потому никуда не торопится и ничего так не желает, как закончить свои дни в Мадриде, где чувствует себя намного лучше, чем в своем дворце на улице Святого Фомы Луврского, который г-жа де Рамбуйе еще не успела к тому времени привести в порядок.