Явившись ко французскому королевскому двору, Антуан де Бурбон и Жанна д’Альбре привезли туда и юного Генриха. В ту пору это был крупный пятилетний мальчик с открытым, честным и смышленым лицом.
— Хотите быть моим сыном? — спросил его король Генрих И.
Мальчик покачал головой и, указав на Антуана де Бурбона, сказал по-беарнски:
— Вот он мой отец.
— Ну что ж, а зятем моим хотите быть?
— Посмотрим на девчонку, — ответил ребенок.
Привели маленькую Маргариту, которой тогда было шесть или семь лет.
— Ладно, согласен, — сказал он.
И с этой минуты их брак стал делом решенным.
Дело в том, что прежде всего Генрих Беарнский был самцом и даже больше, чем самцом: он был сатиром. Взгляните на его профиль: ему недостает только заостренных ушей, и если у него нет козлиных копыт, то есть, по крайней мере, запах козла.
Немного времени спустя Антуан де Бурбон был убит при осаде Руана; Жанна д’Альбре вернулась в Беарн, но от нее потребовали оставить сына при французском королевском дворе.
Он остался там под наблюдением гувернера по имени Ла Гошери. Это был славный и достойный дворянин, пытавшийся всеми возможными средствами вложить в голову своего ученика представления о справедливости и несправедливости.
Как-то раз, заставив мальчика прочесть историю Кориолана и историю Камилла, он спросил его, какой из двух героев ему больше нравится.
— Не говорите мне о первом, — воскликнул ребенок, — это дурной человек!
— Ну а второй?
— О, второй это совсем другое дело. Я люблю его всем сердцем, и, если б он сейчас был жив, я бросился бы ему на шею и, обнимая его, сказал бы ему: «Генерал, вы храбрый и честный человек, а Кориолан недостоин быть даже вашим конюхом. Вместо того чтобы сохранять, как он, обиду на отечество, несправедливо изгнавшее вас, вы пришли ему на помощь. Самое большое мое желание состоит в том, чтобы под вашим началом учиться военному ремеслу: соблаговолите принять меня в число ваших солдат. Я мал, и у меня еще нет большой силы, но я храбр и честен и хочу быть похожим на вас».
— Однако, — сказал ему наставник, — вам следует чуточку пожалеть и тех, кто поднял оружие против своей страны.
— Почему? — живо спросил ребенок.
— Да потому, что и в вашей семье можно найти человека, совершившего подобное преступление.
— Такое невозможно; я поверю вам во всем остальном, но только не в этом.
— И тем не менее мне следует поверить, — промолвил Ла Гошери, — ведь налицо история.
— Какая история?
— История коннетабля де Бурбона.
И он прочел ему историю коннетабля де Бурбона.
— О! — воскликнул мальчик, который слушал это чтение краснея, бледнея, вставая, расхаживая быстрым шагом и даже плача. — О, я никогда не думал, что Бурбон способен на подобную трусость, и я отказываюсь считать его своим родственником!
И тотчас же, взяв перо и чернила, он бросился вычеркивать коннетабля де Бурбона из родословного древа своей семьи.
— Что ж! — произнес Ла Гошери. — Теперь в вашем семейном древе появился пробел. Кого же вы поставите на освободившееся место?
Мальчик задумался на несколько мгновений, а затем сказал:
— О, я прекрасно знаю, кого туда поставить!
И вместо слов «коннетабль де Бурбон» он написал: «рыцарь Баярд».
Наставник захлопал в ладоши, и начиная с этого времени коннетабль де Бурбон оказался вычеркнут из родословного древа тем, кому предстояло быть Генрихом IV.
В двенадцать лет мальчик был помещен в школу офицера по имени де Ла Кост, которому было поручено обучить нескольких дворян солдатскому ремеслу. Это ремесло, при всей его суровости, нравилось Генриху значительно больше того дела, каким он занимался с Ла Гошери. Носить латы, упражняться с мушкетом, плавать, фехтовать — все это для беарнского крестьянина, который, еще будучи совсем ребенком, с босыми ногами и непокрытой головой носился по скалам, было куда привлекательнее, чем изучать Вергилия, переводить Горация, постигать алгебру и заниматься математикой.
По прошествии года, проведенного юным принцем среди молодых людей, которых называли волонтера м и, де Ла Кост решил, что его новый ученик добился чрезвычайно больших успехов, и назначил его своим помощником.
Как раз в это самое время турки попытались захватить Мальту, и Франция послала корабли в помощь рыцарям. Генрих, которому не было тогда и четырнадцати лет, изъявил желание принять участие в этой экспедиции, но его кузен, король Карл IX, ответил на эту просьбу решительным отказом.