Этот Монморанси — мы говорим об отце мадемуазель де Монморанси — был известен главным образом своей манерой верховой езды. Он клал небольшую монету на перекладину стремени, сверху ставил ногу и в течение четверти часа гарцевал на лошади, имея настолько твердую посадку, что монета не падала.
Он вел чрезвычайно беспорядочный образ жизни, и о нем и его дочерях ходили довольно странные слухи, которые Таллеман де Рео подытожил так:
«Он брал на себя труд продырявить бочку, прежде чем дать напиться из нее свои зятьям».
Хотя красавице Шарлотте не было еще и пятнадцати лет, ее руки домогались уже многие. К ней сватался маркиз де Сурди, а затем Бассомпьер, сделавший все возможное, чтобы его считали ее избранником.
И вот в то самое время, когда уже встал вопрос о свадьбе Бассомпьера и мадемуазель де Монморанси, королева выбрала ее для участия в балете.
Этот балет стал поводом для ссоры между Марией Медичи и Генрихом IV.
Король пожелал, чтобы в балете участвовала Жаклин де Бюэй, графиня де Море, его новая любовница. Однако королева не захотела этого и предложила вместо нее г-жу де Вердерон, супругу председателя Счетной палаты.
В итоге королева восторжествовала: графиня де Море была исключена из числа участниц балета и ее место заняла г-жа де Вердерон.
Королева брала верх над мужем всегда: разве можно отказать в чем-либо такой плодовитой королеве!
Так что репетиции балета шли своим ходом, без всяких волнений по поводу мадемуазель де Монморанси, а чтобы репетировать балет, танцовщицы должны были проходить мимо двери короля; однако король, пребывая в ярости, держал эту дверь закрытой.
Тем не менее как-то раз он закрыл ее не настолько плотно, чтобы не заметить проходившую мимо мадемуазель де Монморанси.
И тогда, вместо того чтобы закрыть дверь, он распахнул ее настежь, чтобы увидеть, как мадемуазель де Монморанси пройдет мимо снова.
На следующий день он поступил еще разумнее: отправился смотреть репетицию.
Дамы были одеты нимфами и держали в руках позолоченные дротики.
В определенный момент, исполняя одну из фигур балета, они поднимали эти дротики, словно желая метнуть их.
Так вот, мадемуазель очутилась прямо напротив Генриха IV, когда она подняла свой дротик, так что казалось, будто она хочет пронзить им короля.
Позднее король признавался, что она исполнила это движение с таким изяществом, что ему показалось, будто его и в самом деле поразили в сердце, причем так глубоко, что он едва не лишился чувств.
С этого дня король уже не закрывал больше дверь своей комнаты. Не было больше и споров из-за графини де Море, и он разрешил королеве делать все, что ей было угодно.
Балет состоялся и был из числа самых прекрасных балетов, какие только доводилось видеть при дворе. В нем участвовали двенадцать дам, что удостоверяет следующая строфа Малерба:
Двенадцать редчайших красавиц,
Исполнив чарующий танец,
Навечно сердца полонили.
Их боги сполна наделили:
Желать всем им прелестей боле —
Небесной противиться воле.
Мадемуазель де Монморанси не только привлекла взоры короля и удержала их на себе, но и пробудила вдохновение поэта.
Вот две посвященные ей строфы в оде Малерба, которая начинается словами:
Оставь меня, докучный разум.
Две эти строфы представляют собой портрет мадемуазель де Монморанси:
Какие розы не охватит стыд
При виде свежести ее ланит?
Где те снега, что могут превзойти
Сияньем белизну ее груди?
Какой огонь, что блещет в небесах,
Сравнится с пламенем в ее глазах?
То ль чувства и сознанье
Чаруя сладостью своих речей,
То ль голоса звучаньем
Сердца и слух разя людей,
Не вырвет у кого она признанье,
Что тысячи похвал не хватит ей?
Понятно, что король Генрих IV с его легко воспламеняющейся натурой не мог пройти мимо такой красивой особы и не влюбиться в нее; и потому он страстно полюбил мадемуазель де Монморанси.
Однако следовало соблюсти приличия.
Она намеревалась выйти замуж за Бассомпьера, и, судя по разговорам, это с обеих сторон был бы брак по любви. Что касается Бассомпьера, то тут сомнений не было вообще, ибо о своей любви он говорил во всеуслышание.
Король пожелал выяснить всю правду в отношении мадемуазель де Монморанси. Он устроил встречу с ней в присутствии ее тетки, герцогини Ангулемской, узаконенной внебрачной дочери Генриха II, и завел разговор о браке мадемуазель де Монморанси и Бассомпьера.