— Мадемуазель, — спросил король у красавицы Шарлотты, — по душе ли вам это замужество?
— Государь, — отвечала она, — я всегда полагаю себя счастливой, повинуясь моему отцу, и этим повиновением умеряется мое честолюбие.
Ответ был столь смиренным, что не приходилось сомневаться: в данном случае покорность была по душе юной красавице.
Король понимал, что чересчур любимый муж разрушит все надежды любовника. И он послал за Бассомпьером.
Бассомпьер явился с видом счастливого любовника, высоко подняв голову, подбоченившись и покручивая ус.
— Бассомпьер, — обратился к нему король, — я послал за тобой, чтобы поговорить с тобой о серьезных делах; сядь сюда, друг мой.
Король был настолько любезен, что Бассомпьера, как он сам признается, с самого начала стал охватывать страх.
Он сел, как это предлагал ему сделать Генрих IV, и заявил королю, что ждет его приказаний.
— Бассомпьер, — сказал ему король, — я намерен упрочить твое положение при дворе.
— И каким же образом? — поинтересовался Бассомпьер.
— Женив тебя на мадемуазель д'Омаль, мой друг.
— Как, государь, — воскликнул Бассомпьер, — стало быть, вы хотите дать мне двух жен?!
— Почему двух?
— Вы, ваше величество, запамятовали, в каких отношениях я нахожусь с мадемуазель де Монморанси?
— Ах! — вздохнул король. — Вот как раз тот случай, Бассомпьер, когда я смогу решить, друг ли ты мне. Я не просто страстно влюблен в мадемуазель де Монморанси: я без ума от нее. Если ты женишься на ней и она тебя любит, я буду питать ненависть к тебе; если она любит меня, ты будешь питать ненависть ко мне. Так вот, куда лучше, если у нас не будет никаких поводов разрушить наше согласие, ведь я люблю тебя сердечно и искренне.
Видя, что Бассомпьер с явной досадой внимает его словам, король добавил:
— Послушай, я решил выдать мадемуазель де Монморанси замуж за принца Конде и удерживать ее подле моей семьи. Она станет для меня утешением и поддержкой в старости, в которую я теперь вступаю. Своему племяннику, любящему охоту в тысячу раз больше, чем женщин, я буду давать сто тысяч в год на развлечения, а от нее мне не надо других милостей, кроме нежности, и ни на что более я не притязаю.
Бассомпьер, совершенно оглушенный эти ударом, вначале опустил голову; но он был слишком хорошим придворным, чтобы, подняв ее, не изобразить на лице улыбку.
— Что ж, государь, — промолвил он, — что касается меня, то все с моей стороны будет сделано так, как желает ваше величество. Да не скажет никто, что какой-то подданный хоть в чем-то воспротивился желаниям своего короля.
Услышав эти слова, король радостно закричал и, рыдая от восторга, бросился обнимать Бассомпьера. Несколько
дней спустя о свадьбе принца де Конде и мадемуазель де Монморанси было объявлено при дворе.
Обручение состоялось в начале марта 1609 года.
Угодно вам узнать, что представлял собой отец Великого Конде? Я знаю, что это не очень занимательно, но не все ли равно?
Это был молодой человек двадцати лет от роду, питавший, как мы уже говорили, отвращение к женщинам, которое он передал по наследству своему сыну; скрытный, молчаливый, угодливый, маленький и бедный. Как уверяли, он вовсе и не был Конде; прежде Конде были весельчаками, а начиная с него они усвоили трагическое выражение лица и такое же сознание. Он родился, когда его мать находилась в тюремном заключении за отравление. Кого? Вероятно, собственного мужа, умершего чересчур скоропостижно, чтобы его смерть сочли естественной, особенно когда эта смерть совпала с бегством юного пажа-гасконца, которого так и не смогли поймать. Тем временем родился наш Конде; отсюда и сомнение.
Со стороны короля все было отлично рассчитано; находясь рядом с этим угрюмым и. мрачным человеком с его итальянскими наклонностями, мадемуазель де Монморанси непременно должна была начать искать утешителей. Король уже не годился на роль юного утешителя, он это прекрасно знал, но он знал также и то, что преобладающей чертой характера мадемуазель де Монморанси было честолюбие.
XIII
Мы только что заметили, что перескочили через одно из самых важных событий царствования Генриха IV: суд и казнь Бирона.
Как уже говорилось, он был отправлен послом к королеве Елизавете.