— Так не ходите туда, государь, оставайтесь с нами и сохраняйте хорошее настроение.
Невзирая на это приглашение, он вышел из кабинета королевы и направился в собственный кабинет, чтобы написать какое-то письмо. Он находился под гнетом того возбуждения, какое терзает людей, которым угрожает великое несчастье и которых инстинкт подталкивает к тому, чтобы его избежать.
Он сел за стол, взял перо, бумагу и начал писать.
Однако уже на пятой строчке Генрих остановился, велел позвать Ла Клавари, которого он отправил перед этим к послу Венеции в связи с ссорой, затеянной тем с послом Испании во время коронации королевы, побеседовал с ним несколько минут и продолжил писать; затем, закончив писать и вручив письмо тому, кто его ожидал, он подошел к окну и, поднеся руку ко лбу, произнес:
— Господи! Что же это тут так сильно тревожит меня?
Затем он вышел из своего кабинета и вернулся в покои королевы.
Там он столкнулся с канцлером и долго разговаривал с ним о своих планах на будущее, словно, перед тем как покинуть этот свет, торопился приобщить главного чиновника судебного ведомства к своим последним замыслам.
После этой беседы они расстались.
— Государь, — произнес канцлер, — я иду исполнять ваши указания.
— Ну а я, — ответил король, обнимая его, — иду прощаться с женой.
С этими словами он снова вошел в кабинет королевы и там принялся играть со своими детьми.
— Не знаю, что со мной происходит сегодня, сударыня, — сказал он королеве, — но дело в том, что я никак не могу решиться выйти от вас.
— Так и оставайтесь здесь, — сказала королева. — Кто вас заставляет выходить в город?
Повернувшись к Витри, капитану своих гвардейцев, король промолвил:
— Витри, ступайте во дворец и отдайте распоряжения в отношении королевского пиршества. Сам я приду туда завтра в шесть часов, чтобы посмотреть, все ли там в порядке.
— Государь, — ответил Витри, — я повинуюсь вашему величеству, но предпочел бы остаться здесь.
— И почему же?
— Государь, я не могу находиться в двух местах одновременно. Когда я вижу, как вы без телохранителей охотитесь или без должного сопровождения прогуливаетесь, у меня на душе нет ни секунды покоя. Судите сами, каковы же мои страхи в данную минуту, в этом огромном городе, полном невероятным количеством неизвестных лиц и приезжих.
— Полно, полно, Витри, вы просто подхалим и хотите остаться здесь, чтобы поболтать с дамами. Делайте то, что я вам сказал: вот уже пятьдесят лет я охраняю себя без всякого капитана гвардейцев и сегодня буду прекрасно охранять себя сам.
— Ну, что касается этого, — отвечал Витри, — то нет никакой надобности, чтобы вы, ваше величество, охраняли себя сами. Внизу у меня дюжина ваших гвардейцев, которые могут сопровождать вас, если вы этого пожелаете.
Витри вышел.
После этого король вышел на крыльцо покоев королевы и спросил, внизу ли его карета.
Ему ответили, что карета ждет его.
Эти слова услышал человек, сидевший на каменной тумбе возле ворот Лувра, где лакеи ожидали своих господ. Человек этот, на которого никто не обратил внимания, поднялся и, стоя между первыми и вторыми воротами, стал поджидать короля.
Король вернулся в кабинет, трижды попрощался с королевой, обнимая ее, как если бы его сердце выказывало печаль из-за того, что ему приходится отделяться и отрываться от ее сердца.
— Государь, — произнесла при виде этой ласки маршальша де Ла Шастр, — мне думается, что ваше величество с каждым днем все сильнее влюбляется в королеву.
— И что же, маршальша, вы хотите сказать по этому поводу?
— Я хочу сказать, государь, что ваши верные слуги получают от этого великое удовлетворение.
— А я великую радость, — промолвила королева.
Генрих в третий раз обнял Марию Медичи и вышел.
Спускаясь с малого крыльца, он встретился с маршалом Буа-Дофеном и дал ему приказ быть готовым отправиться в армию.
Затем, спустившись во двор, он увидел герцога Анжуйского, игравшего там, и, указывая ему на Бассомпьера, спросил его:
— Ты знаешь этого господина?
Наконец, без четверти четыре он сел в карету и занял в ней главное место; но, повстречав герцога д'Эпернона и зная, что у него есть дела в городе, он усадил его по правую руку от себя.
У дверцы с той же стороны находились маршал де Лаварден и г-н де Роклор.
У левой дверцы кареты расположились герцог де Мон- базон и маркиз де Ла Форс.
На передней скамье сидели Лианкур, главный шталмейстер короля, и маркиз де Мирбо.