Несколько слов об этом сопернике. Генрих IV постоянно встречал его на своем пути, или, скорее, на пути в спальню своих любовниц. Роже де Сен-Лари, герцогу де Бельгарду, главному конюшему Франции, во время, к которому мы подошли, то есть к 1599 году, было всего тридцать шесть лет.
Ракан говорил, что господина де Бельгарда ценили за три качества, которых он не имел: первое — храбрость, второе — галантность, третье — щедрость. Он был очень красив, и его, естественно, обвиняли в эту эпоху, когда красота была сильным средством для создания карьеры, в использовании этого средства. Он был фаворитом Генриха III, и в то время о нем говорили ужасные вещи.
— Посмотрите, — указывали неудачному придворному, — как продвигается мсье де Бельгард, а вы ничего не можете достичь.
— Черт возьми, — отвечал тот, — никакого чуда в том, что он продвигается, нет, если учесть, какой напор он имеет сзади.
Благодаря красивому голосу он хорошо пел, чисто одевался и был элегантен в разговоре. Но, несмотря на эту элегантность и чистоплотность, из-за чрезмерной привязанности к табаку «к тридцати пяти годам, — говорит Таллеман де Рео, — на носу у него постоянно висела сопля».
С годами эта неприятность усилилась. Людовик XIII, который сделал Сен-Симона герцогом за то, что тот не брызгал слюной в его охотничий рог, жутко ненавидел эту соплю Бельгарда. Однако не осмеливался ничего ему сказать. Он слишком уважал в нем друга покойного короля, его отца.
— Маршал, — обратился он однажды к Бассомпьеру, — сделайте мне одолжение, поставьте в известность Бельгарда, что его сопля меня стесняет.
— Ради Бога, сир, — сказал Бассомпьер, — я умоляю ваше величество, если ему будет угодно, возложить на кого-нибудь другого эту честь.
— Тогда найдите средство достичь моей цели.
— Но это очень просто, — сказал Бассомпьер, — как только Бельгард появится при вашем утреннем туалете, вам остается приказать всем высморкаться.
Король не преминул последовать совету.
Но Бельгард, заподозрив, что ему приготовили подножку, сказал:
— Сир, я действительно обладаю пороком, который вы ставите мне в укор, но не можете ли вы потерпеть его, ведь терпите же вы ноги господина Бассомпьера?
Шутка чуть было не привела к ссоре между Бассомпьером и Бельгардом, но король вмешался, и дуэль не состоялась. Что до упрека в том, что он якобы не был храбрым, то это не так. По этому поводу герцог Ангулемский, незаконный сын Карла IX и Мари Туше, — этим мы сейчас займемся — отдает ему полную справедливость в своих мемуарах: «Среди тех, кто при осаде Арка проявил наибольшее количество достоинств, следует назвать мсье де Бельгарда, главного конюшего. Храбрость его сочеталась с такой скромностью, а душевный настрой с такой легкостью в разговоре, что среди боя никто не проявлял большей уверенности, а при дворе большей любезности. Он увидел кавалера, изукрашенного перьями, провозгласившего, что стреляет в честь дам. А так как Бельгард считал себя их любимцем, он сообразил, что вызов относится к нему. Без рассуждения он бросился на лошадку по имени Фригуз и атаковал с такой смелостью и напором, что кавалер, стреляя издалека, промахнулся, а Бельгард, налетев на него, сломал ему левую руку, так что противник вынужден был обратиться спиной и искать защиты среди своих».
Он не мог отвыкнуть волочиться за любовницами и женами королей. Побывав в любовниках у герцогини де Бофор и мадемуазель д'Антраг, а возможно, и Марии Медичи, он начал строить глазки Анне Австрийской, и это в возрасте пятидесяти или пятидесяти пяти лет.
Он привык говорить по любому поводу: «Ах, я умираю!»
— Что сделаете вы с человеком, который признается вам в любви? — спросил он супругу Людовика XIII.
— Я его убью! — ответила суровая королева.
— Ах, я умираю! — вскричал Бельгард и плашмя грохнулся на пол, будто был мертв на самом деле.
Итак, как мы уже сказали, пошли слухи, достигшие Генриха IV, о близости этого дворянина и мадемуазель д'Антраг. Мадемуазель д'Антраг, которой они стоили короны, отнесла их к чванливой болтовне Бельгарда. И тогда она обратилась к Клоду де Лоррену, герцогу де Жуанвилю. Он вроде бы тоже был в неплохих отношениях с ней. Она попросила его освободить ее от мсье де Бельгарда. Герцог, видя в нем соперника, лучшего и желать не мог. Затаившись перед домом Замета вблизи Арсенала, где ночевал король, герцог напал на Бельгарда. Застигнутый врасплох, Бельгард был ранен, но тут прибежали его люди, бросились вдогонку за герцогом, и он был бы убит, если бы ему на помощь не кинулся маркиз де Рамбуйе, который в этой стычке был опасно ранен.