Майенн выступил в поход, выслав вперед кавалерию под командованием герцога Немурского. Несмотря на приказ Монморанси-Торе, мост через Уазу был не полностью разрушен, и за несколько часов саперы его восстановили. В три часа пополудни герцог Немурский был уже в Париже. Второй штурм также не удался. Королю удалось захватить только предместья. Майенн с армией вошел в город, и Генрих вынужден был временно прекратить военные действия. Зная Майенна, он понимал, что герцог не отважится на сражение в сомкнутых боевых порядках, и ждал его в Пре-о-Клерк все утро 3 ноября. Потом дал приказ о снятии осады. По дороге на Юг он взял Лина и Этамп.
После военных действий, продолжавшихся свыше двух месяцев, не было никакой возможности сохранить весь личный состав столь многочисленной армии. Дворяне были отпущены, Лонгвиль и Ла Ну вернулись в Пикардию, Живри — в Иль-де-Франс, Омон — в Шампань. Король оставил только наемные войска и отошел в сторону Луары на зимние квартиры. Его путь лежал через мятежную столицу его наследственных владений Вандом. 20 ноября он взял его штурмом, приказав обезглавить губернатора и повесить францисканского монаха, призывавшего к сопротивлению. Потом направился в свой добрый город Тур.
Турская пауза
Вот уже год Франция была «Турским королевством», как она была при Карле VII во время Столетней войны «Буржским королевством». В город эвакуировались члены парижских палат, которым претили незаконные действия Лиги, среди них 200 членов парижского Парламента во главе с его первым президентом д'Арле. Турский парламент признал нового короля и зарегистрировал декларацию Сен-Клу. Когда Генрих появился на заседании, он был встречен бурными овациями, то же произошло в Счетной и других палатах. Население также выказало ему свое расположение, и даже турское духовенство сочинило в его честь песню из 34 куплетов. Вот первый из них:
Воспоем же Генриха, короля своего.
Все духовенство славит его.
Он жаждет мира для всей страны.
Да будет успешна его страда,
Чтоб лилии более никогда
Не были кровью обагрены.
Верный своей клятве, Генрих распорядился начать посмертный судебный процесс над Жаком Клеманом, чтобы отомстить за смерть своего предшественника. Среди 400 пленных парижан, которых он таскал за собой после неудавшейся осады, находился приор доминиканцев. Отец Бургуен, вероятно, подстрекал монаха к цареубийству, во всяком случае он произнес с амвона похвальное слово в его честь после покушения в Сен-Клу. Доминиканец был приговорен к смертной казни, четвертован, тело его было сожжено, а прах развеян по ветру. Возмездие должно быть устрашающим, ибо Генриха повсюду окружали враги. Даже в роялистском Туре, два месяца без малого тому назад был раскрыт заговор. Бывший губернатор города дю Вержье замыслил поднять народ, схватить роялистских вождей и открыть ворота лигистским войскам маршала Ла Шатра.
Трудно переоценить опасность заговора. Он поставил бы под угрозу существование правительства, которое находилось в Туре со 2 августа. Король продолжал вести кочевую жизнь и не мог подвергать своих советников превратностям войны. Наряду с Парламентом и Счетной палатой, в Туре заседал Королевский совет, представляющий административную власть во время смут. Он заседал под председательством двух прелатов, кардинала Вандома и кардинала Ленонкура. Первому, кузену Генриха IV, была доверена государственная печать королевства. Для текущих дел и исполнения своих поручений Генрих IV сохранил штат государственных секретарей своего предшественника. Финансами продолжал заправлять маркиз д'О. Тур был также центром роялистской агитации: печатных изданий и гравюр, распространяемых по всей Франции.
Новости из Франции были разными. Лига прочно укрепилась в некоторых регионах, остальные поддались роялистской пропаганде. Конечно, определяющей была позиция наместников. Наместники Берри, Бурбонне, Ла Марша и Лимузена стали на сторону Генриха IV. Парламент Ренна перешел в лагерь роялистов, вопреки экстремистской позиции губернатора Меркера, а может быть, именно из-за нее, так как его в городе недолюбливали. Парламент Бордо все еще колебался. Парламент Гренобля оставался лигистским, но тем не менее отверг притязания на корону герцога Савойского. В других местах ситуация была неясной, например, в Провансе. В Лангедоке Монморанси поддерживал Генриха IV, но тулузский парламент упорно его не признавал. В Санлисе был раскрыт заговор ремесленников против роялистов. Итог первых месяцев царствования был неутешительным.