Генрих находит своего мертвого друга
Генрих ждал на улице у ворот. У него было прекрасное настроение. «Теперь уж ничего страшного не случится, — думал он. — Полицейские ведь никого не нашли и хотели уходить. Почему они так долго не идут? Может быть, они ищут в других квартирах? Пускай ищут! — усмехнулся Генрих. — Глупые полицейские».
И вот, когда он так стоял и внимательно смотрел, чтобы не пропустить полицейских, он вдруг почувствовал, как его толкнул какой-то прохожий. Генрих обернулся и узнал высокого светловолосого юношу.
Юноша не остановился. Но, проходя мимо, он как бы нечаянно коснулся Генриха и даже не взглянул на него. Он слегка улыбнулся и, еле заметно кивнув головой, исчез за углом.
Генрих очень удивился. Как же он вышел из дома? Из ворот он выйти не мог, ведь Генрих не спускал с них глаз. Однако другого пути у него не было. Как же это произошло?
Генрих задумался. Но он напрасно ломал себе голову, эту загадку он не мог разгадать и решил вернуться домой.
Вдруг к воротам подкатила карета «Скорой помощи». Два санитара с носилками вошли в дом. Генрих еще подождал.
У ворот начали собираться любопытные, и Генриху тоже хотелось посмотреть, что случилось.
— Освободить проход! — Это возвращались санитары с носилками. Толпу оттеснили. Но Генрих был такой маленький, что ему удалось пролезть вперед. Носилки пронесли вплотную мимо него.
Каково же было его изумление! На носилках лежал один из полицейских. У него были перевязаны не только руки, но и лицо. Второй полицейский шел сзади, опираясь на двух мужчин. Сквозь белые бинты его перевязок просачивалась кровь.
— Что случилось? — встревоженно спрашивали в толпе.
— Полицейских избили до крови! — сказала женщина с корзинкой.
— Это коммунисты, — шепнул кто-то.
— Вздор! — сказал другой. — Это собака их обработала.
— Молодец! — тихо отозвался чей-то голос. Когда Генрих услышал это, ему стало страшно. Что там произошло у них в квартире?
Он бросился бегом через двор и вверх на пятый этаж.
Дверь была открыта. На пороге — кровь. В комнате — тихо.
— Вольфи! — крикнул Генрих.
Но в комнате попрежнему было тихо.
Сердце Генриха сжалось. Он вошел в комнату.
Там, на полу, в луже крови лежал его лучший друг Вольфи.
— Вольфи! — тихо, с тоской позвал еще раз Генрих. Вольфи не поднял головы и не вильнул хвостом.
Генрих осторожно обошел вокруг него. Остановился, оглядел комнату: опрокинутая мебель, осколки стекла…
«Вечером вернется мама, усталая после работы, — вдруг подумал он, — и застанет комнату в таком беспорядке…»
Генрих расставил все по местам. Потом взял метлу и вымел осколки. Разыскал тряпку, смочил ее под краном и вытер пол. Все так, как делала его мать. «Мама так будет огорчена из-за Вольфи, — думал он, — пусть она по крайней мере не сердится за беспорядок».
Вскоре все было прибрано. Только к Вольфи Генрих все еще не решайся прикоснуться.
Наконец он смочил свое полотенце и сел на корточки рядом с Вольфи. Бережно и осторожно поднял он его голову и заботливо вытер каждое кровавое пятнышко. Потом он поцеловал своего друга в лоб и положил его беспомощную голову к себе на колени. И только теперь, когда ему больше нечего было делать, Генрих беззвучно заплакал. Слезы покатились по его щекам.
В это время медленно приоткрылась дверь, и в комнату вошел Фриц Лампе. Он ничего не сказал и подсел к Генриху. И он тоже стал гладить мертвого Вольфи. Из его глаз тоже потекли слезы. Так они сидели возле мертвой собаки и молча плакали.
Наконец Фриц сказал:
— Ты можешь гордиться своим Вольфи. Он был настоящим героем, он боролся против фашистской полиции. И, конечно, он бы их прикончил, если бы не явился третий полицейский.
— Он спас коммуниста, — прошептал Генрих.
— Неужели? — удивленно спросил Фриц, но в эту минуту в дверях появился дворник, и он замолчал.
— Эту падаль надо сейчас же убрать! — закричал дворник. — Понятно? Сейчас же на помойку!
И он вышел, сильно хлопнув дверью. Оба мальчика только молча смотрели ему вслед полными слез глазами.
Потом они взглянули друг на друга. Генрих обнял Вольфи и крепко прижал его к себе.
— Нет! — крикнул он. — Только не на помойку, Вольфи не падаль! — И тут он громко разрыдался.
Фриц Лампе погладил Генриха по голове и сказал:
— Мы не позволим, Генрих! Будь спокоен. Мы что-нибудь придумаем! — Фриц вытер слезы и встал. — Обожди меня тут, Генрих. Я поговорю с Лотаром.
Фриц ушел и вскоре вернулся с Лотаром. Они притащили с собой огромный мешок.