Хильда слыхала из своей засады, о чем они говорили.
— По нашему плану, нам нужно итти прямо, — сказал один. — Тогда мы выйдем к большому холму. Там мы встретимся с левым отрядом и нападем на красных с трех сторон.
— Но ведь никто не отвечает нам на сигналы, — возразил другой. — Где же они? Не можем мы итти туда одни.
— Эвальд Паннвиц нам говорил, — отозвался третий, — что там собрались дети французских шпионов и всяких преступников. Они хоронят немецкого мальчика, — его зашили в мешок. Нужно спешить, а то не спасем.
— Это неправда! — раздался громкий голос из лесного мрака.
Двенадцать ребят испуганно посмотрели в ту сторону. Им было уже по девяти и по десяти лет, но все же им было страшно. Голосок был тонкий, пискливый. Но в лесу было темно, хоть глаз выколи, и никого не было видно.
— Он вам наврал, ваш Эвальд! — продолжал голос. — Там никаких нет шпионов и преступников. И никакого немецкого мальчика не зашивали в мешок. В мешке там Вольфи, собака Кламмов. Его застрелили за то, что он защищал квартиру, когда никого не было дома. Он дрался как настоящий герой. Что же, нельзя его похоронить? Ребята, которые знали Вольфи, пришли на похороны. Это разве запрещается? Вольфи любил ребят, всегда с ними играл. А Паннвиц вас обманул, потому что он врун и всегда колотит бедных детей…
Пимфы стояли не шевелясь и слушали голос из мрака. Это не были дети богатых, настоящих фашистов. В этот вечер они надели форму только потому, что Паннвиц обманул их историей про шпионов и преступников.
— Я тоже слышал, что в мешке лежит Вольфи, — сказал один.
— Какой врун этот Паннвиц! — воскликнул другой. — Вот подлец! Если это неправда, что в мешке зашит немецкий мальчик, то и про шпионов неправда.
— Постоянно нас обманывают. Идемте домой! — снова воскликнул первый.
Они уже повернули было обратно, но пискливый голосок прокричал им вдогонку:
— Эвальд со своими товарищами уже там! Они хотят побить бедных ребят. Они хотят бросить Вольфи на свалку, или в реку.
— Нужно ему задать, этому жулику! — крикнул один из мальчиков.
— Не посмеют они бросить Вольфи в воду! Вольфи был хороший, умный пес.
— Он искусал в кровь десять полицейских! Они никак не могли застрелить его из ружья.
— Вольфи заслужил, чтобы ему были хорошие похороны.
— Ребята, пойдем его защищать!
— А куда итти? Ничего не видно…
И снова раздался голос из мрака:
— Идите за мной. Я вас доведу. Это недалеко.
И Хильда вышла из-за дерева.
Что было дальше, вы уже знаете.
Прощание со старой жизнью
По дороге домой, в городском парке, Фриц потянул Генриха за рукав.
— Генрих, — шепнул он ему на ухо, — посиди немного в парке. Обожди вот на этой скамье, я скоро вернусь. Я раньше посмотрю, что там у вас дома. После этой истории с шуцманами полиция вас не оставит в покое.
Генрих незаметно отстал от товарищей и сел на скамью. Фриц долго не возвращался. Была уже, верно, глубокая ночь. Мать, должно быть, пришла с работы. А ею нет дома. Она испугается. Так поздно он еще никогда не возвращался.
Генрих так устал и ему так хотелось спать, что у него все время слипались глаза.
Наконец вернулся Фриц.
— Генрих, — сказал он, — тебе нельзя итти домой. Там полиция ждет. Если ты пойдешь домой, они тебя схватят и засадят в фашистский воспитательный дом.
— А мать? — в испуге спросил Генрих.
— Не беспокойся, — ответил Фриц. — Ей еще раньше сказали. Мой отец ходил к ней на работу. Она тоже не вернется домой.
— Когда я увижу ее?
— Пойдем со мной.
Фриц взял Генриха за руку, и они долго шли по темным улицам. Наконец Фриц свернул в какие-то ворота. Они прошли большим мрачным двором. Потом спустились в подвал в конце двора. Фриц постучался.
— Кто там? — послышалось изнутри.
— Я, Фриц.
Дверь открылась, и они вошли в крохотную комнатку. Там их встретил приветливый старик. Больше никого не было.
— Вот это Генрих Кламм, — сказал Фриц вполголоса.
— За вами никто не следил? — спросил старик.
— Никто; я смотрел всю дорогу, — ответил Фриц.
И вдруг из-за полога кровати вышла матушка Кламм.
— Генрих! — вскрикнула она и протянула к нему руки.