Аллочка утвердительно покачала головой, убедившись, что в тельце белки живет гениальный программист. Теперь сомнений не осталось совсем. Ей стало даже немного стыдно за свои недавние размышления об усталости. Она, человек, не сделала ровным счетом ничего за весь день, пытаясь усвоить информацию. А маленькая белка-летун своими маленькими лапками написала программу!
Дверь в кабинет начальства распахнулась, впуская Калугина. Он буквально подлетел к стеллажам около своего рабочего стола, вытаскивая папку с бумагами, обронив по мобиле собеседнику:
— Уже несу, буду в течение получаса.
Генрих пристально наблюдал за действиями Сереги. Ту папочку, которую бывший друг, а ныне злейший враг, забрал, он досконально изучил. Вот только кому этот недоделанный собрался ее нести? Схватив необходимое, Серега поторопился уйти. Вот теперь Генриху было не терпелось уличить Калугина в противоправном действии против «Стивернета», жизненно важно, как глоток воздуха.
— Спускаемся на цокольный этаж, возьмешь ключ в сейфе — код я назову, умеешь тачкой управлять? — Генрих залез на плечо Аллочки, указания раздавались из смарта.
— Умею, но… давно не водила. Пожалуй, только в подростковом возрасте и практиковалась. Прав нет, — заявила Аллочка, предвкушая, что ничем хорошим все это не закончится.
— Пойдет! — махнул лапой Генрих, — Алла, поторапливайся, упустим Калугина!
Алла, теперь уже на дрожащий ногах, отправилась к лифту. Двери лифта открылись, демонстрируя огромнейшую парковку, где стояли шикарные автомобили, какие ей и не снились, все спортивных моделей. Кузова казались настолько глянцевыми, что просто кричали о своей дороговизне. Да все — дерзкие линии, агрессивный дизайн обозначали важность персон, которые управляли этими зверюгами. Девушка сильно понадеялась на то, что рулить ей придется чем-нибудь по проще.
— Может, Скайлайн? — размышлял в слух Генрих на полном серьезе.
— Только не это! — буркнула Аллочка, уже по названию авто осознавая, что Скайлайн — что-то нереально крутое.
— Ты права, — произнес смарт мысли белки, — нужно быть предельно незаметными. При жизни человека я часто гонял на этой тачке. А вот, пожалуй, мою старенькую Вольво, Калугин не знал.
— Мы будем его выслеживать?
— Бинго! — подтвердил Генрих. — Вот сейф, вводи «22507», возьми ключи от Вольво, правее. Третий ряд.
В сейфе было множество ключей, рядов десять, и все завешаны вплотную. Неужели все это принадлежало Генриху? Аллочка схватила тот, который был необходим.
— Быстрее, Алла. Упустим предателя! — Генрих торопил. — темно-синяя тачка, первый ряд, справа!
Аллочка щелкнула по кнопке брелока с надписью: «Вольво», усевшись на водительское кресло.
— Черт, автомат! — сквозь зубы произнесла она. — Я училась ездить на механике, — Алла пристегнулась, дрожащими руками погладив руль, в кожаном переплете.
— Газуй, Алла! Нет времени размышлять! Боже, у меня сейчас все пальцы отвалятся! Пока я на эти чертовы кнопки жму. — голос бота говорил спокойно, но в душе Генриха был шторм.
С трудом справившись с волнением, а также, не без помощи Генриха, Аллочка тронулась. Девушка дико боялась случайно чиркнуть одну из тачек. Обошлось…
— Двигай за Тойотой, белая, ЛС200, — пояснил Генрих, — вон та, — он показал в сторону небольшого белого пятна, поворачивающего на светофоре направо. — Гад, успел от нас оторваться!
Аллочка ускорила темп, про себя благодаря бога за то, что на улице не так много машин. Однако, и Калугин торопился, в связи с этим, догнать его было тяжело.
— Держи расстояние, не стоит приближаться сильно. Он может заметить, — озвучил бот мысли Генриха. Аллочка почувствовала себя неуместно в роли преследователя. Правда, она призналась самой себе, что жить стало чуточку веселее. Адреналин в крови кипел, это чувство ей несвойственно.
ЛС 200 притормозил рядом с аллей, обросшей густо по обе стороны от нее кустарниками. Вдоль дороги стояли деревянные лавочки, на одной из которых сидел мужчина. Кажется, в зеленом. Именно к этому мужчине и направился Калугин, держа в руках документы.
Генрих был зол. Страшно зол. Этот гребаный каскадер был в зеленом свитере, снова! Неужели у него просто нет другой одежды? Или весь его бандитский гардероб состоит из зеленых свитеров? Сейчас этот цвет бесил Генриха до зубного скрежета, как воспоминание о предательстве друга и о аварии, из-за которой он прибывает в тельце белки.