После восстания, несмотря на относительную снисходительность к его участникам, Генрих постарался еще больше подчеркнуть свою религиозную ортодоксальность и показать себя твердым сторонником Церкви. В рамках реформы правопорядка на Лестерском парламенте весной того года был принят статут о лоллардах, возлагавший на мировых судей большую ответственность за поддержку церкви в выявлении ереси. Однако по мнению лоллардов Генрих явно перешел на темную сторону. О том, что они считали его лицемерным, свидетельствует придуманное ими прозвище: "принц священников" ("princeps presbiterorum")[87]. Мнение Олдкасла о Генрихе проявилось в заявлении, которое он сделал на суде над ним после его окончательной поимки в ноябре 1417 года, что "у него не было судьи среди них, пока его господин Ричард все еще жил в Шотландии"[88]. Использование Олдкаслом веры в то, что Ричард выжил, указывает на то, что перезахоронение Генрихом тела бывшего короля не убедило всех в том, что династический вопрос закрыт.
Основание Генрихом новых монастырей, возможно, было еще одним способом устранить любые представления о том, что он симпатизировал противникам господствующей церкви. Хронист Томас Уолсингем, поместивший свой рассказ о основании монастырей Генрихом сразу после своего отчета о Лестерском парламенте. (В этом контексте также стоит вспомнить, что лолларды особенно критически относились к монашеству). Один из монастырей, картезианский, основанный 1 апреля 1415 года, был расположен недалеко от королевского поместья Шин, на месте дворца, который Ричард II снес в печали после смерти своей первой супруги. Задуманный как молитвенный дом для династии Ланкастеров, он тем самым стал элементом его посмертного примирения с отцом. Генрих, возможно, также рассматривал основание монастыря как исполнение епитимьи, наложенной на Генриха IV в 1408 году Папой за казнь архиепископа Скроупа после его восстания против короля в 1405 году[89]. Еще один монастырь, на этот раз для монахинь бригиттинского ордена, был первоначально основан в Айлворте 22 февраля 1415 года, а затем перенесен на место на берегу Темзы напротив картезианского монастыря Генриха в Шине и был назван Сион.
Отдав предпочтение бридгиттинкам, основанным в Швеции, Генрих показал себя полностью современным в своей религиозности: монастыри был основаны как для мужчин, так и для женщин, последние должны были посвятить себя учебе, первые — проповеди. Очевидно это было влиянием камергера Генриха, Генри, лорда Фицхью. Посетив Швецию в сопровождении сестры Генриха Филиппы, когда она пересекла Северное море, чтобы выйти замуж за короля Дании в 1406 году, Фитцхью был достаточно впечатлен, чтобы предложить свои земли в Кембриджшире для монастыря бригиттинок, а Генрих IV также проявил интерес к ордену. Название Сион происходящее, от библейской горы Сион, святого места в Иерусалиме, отражало религиозные устремления Генриха V: как подчеркивалось в хартии основания монастыря, он был выбран Генрихом, "истинным сыном Бога мира, который дал мир и учил миру, и избрал святую Бригитту как любительницу мира и спокойствия"[90]. Действительно, Генрих был настолько привержен миру, что в это время он планировал войну с Францией ради его достижения.
В момент воцарения Генриха английская экспедиционная армия, отправленная Генрихом IV во Францию летом 1412 года для оказания помощи партии арманьяков в борьбе против Иоанна, герцога Бургундского, который в то время контролировал правительство Карла VI, все еще находилась в Бордо, столице английских владений на юго-западе Франции. Хотя запланированное совместное наступление было отменено, когда две стороны гражданской войны во Франции заключили мир в Осере 22 августа 1412 года, англичане все еще надеялись использовать войска для укрепления границ английской Гаскони. Главный командир, брат Генриха Томас, герцог Кларенс, вернулся домой, как только узнал о смерти отца, но Генрих V оставил Томаса Бофорта, графа Дорсетского, в Бордо, приказав провести кампанию в Сентонже (прибрежная область к северу от Гаскони) в продолжение предыдущих действий Томаса в Ангумуа (область вокруг Ангулема). Генрих был полностью осведомлен об обещаниях, данных ему и его отцу обеими сторонами в французской гражданской войне 1411–12 годов, что в обмен на английскую военную поддержку они помогут вернуть земли, отданные Эдуарду III по договору в Бретиньи 1360 года, но он также знал, что арманьяки и бургундцы теперь примирились. Поэтому его главной задачей было возобновить англо-французское перемирие, которое действовало с 1396 года. Поскольку договоры и перемирия заключались между правителями лично, такое продление требовалось при вступлении на престол нового короля. 29 июня 1413 года Генри Чичеле, епископ Сент-Дэвидса, подготовил для короля меморандум о дипломатической позиции: на основании этого совета Генрих назначил Чичеле и других лиц для ведения переговоров о возобновлении перемирия.
90