Перемирие было подтверждено 23 сентября и еще раз 24 января 1414 года, но французы предпочли не продлевать его, изначально заняв агрессивную позицию по отношению к Генриху как к новому, и по их мнению, неопытному и неуверенному правителю. Тем не менее, разногласия во Франции возникали вновь. Попытки Иоанна, герцога Бургундского, использовать народную поддержку в Париже не увенчались успехом, и он был вынужден бежать из столицы. В результате королевское правительство оказалось в руках его врагов, партии арманьяков. К февралю 1414 года герцог Иоанн был объявлен изменником, и гражданская война разгорелась с новой силой: королевские войска напали на его земли в Пикардии, на северо-востоке Франции.
Хотя Генрих, казалось, подходил к переговорам непредвзято, становилось все более очевидным, что разногласия во Франции предоставляют новые возможности для укрепления английских интересов. И герцог Бургундский, и французский король предлагали Генриху перспективу женитьбы в обмен на активный английский союз — а Генриху, холостяку, нужно было жениться и заняться производством наследников. Более того, он получил от герцога Йоркского, находившегося в Париже в августе 1413 года, многообещающие отзывы о "красоте, грации и хорошем поведении" Екатерины, 13-летней дочери французского короля Карла VI[91].
28 января 1414 года Генрих уполномочил Генри, лорда Скроупа и других заключить мир с Францией, основанный на браке с Екатериной, с обещанием, что до 1 мая он не будет заключать брак ни с кем другим[92]. Но с началом полномасштабной гражданской войны во Франции летом того же года Генрих увидел возможность еще больше усилить свои претензии, надеясь не только на щедрое приданое для Екатерины, но и на территориальные выгоды, основанные на договоре в Бретиньи, который расширял английские земли на юго-западе Франции. В мае бургундские посланники прибыли в Англию, пока заседал парламент, и начали переговоры об англо-бургундском союзе против Франции. Будучи принцем, Генрих надеялся, что герцог Иоанн сможет помочь английским интересам во Франции, но теперь, когда герцог потерял контроль над французским правительством, англичане пришли к выводу, что он "обещает больше, чем может выполнить, или… больше, чем намеревается"[93].
Отчет, составленный Тьерри Жербоде, одним из посланников, которому в июне 1414 года было поручено договориться о бургундском браке для Генриха, решительно выступал против любой сделки с Англией. Его аргумент заключался в том, что Генрих не был законным королем Англии, поскольку его отец был узурпатором, и на трон был более достойный претендент, происходящий от второго сына Эдуарда III, который, "скоро явится и покажет себя"[94]. Посланник, безусловно, был увлечен раскапыванием предполагаемого компромата на Генриха, утверждая даже, что его мать была монахиней, которую Генрих Болингброк похитил, чтобы воспользоваться ее правом на наследование крупных земельных владений. Смесь вымысла и истины в этой истории очевидна: хотя обвинение в сексуальной непристойности было явно ложным, то, что мать Генриха была сонаследницей чрезвычайно ценных земельных владений вместе со своей сестрой, герцогиней Глостерской (вдовой Томаса Вудстокского, пятого сына Эдуарда III), было правдой.
В начале осени 1414 года, когда основное внимание Генрих по-прежнему уделял переговорам с французским королевским правительством, он отправил в Париж большое посольство, чтобы обсудить два предложения о мире: "путь брака и родства" и "путь отправления правосудия и восстановления наших прав и наследства"[95]. Генрих был готов отказаться от своих притязаний на трон Франции в обмен на полное выполнение договора в Бретиньи, которое давало ему всю Аквитанию, Пуату и Понтье, суммы, оставшиеся не выплаченными в качестве выкупа за французского короля Иоанна II, захваченного в битве при Пуатье в 1356 году, и приданое в 2.000.000 экю (около 330.000 фунтов стерлингов). Он добавил, для пущей убедительности, свое право на прямое владение Нормандией, Мэном и Анжу, владение Бретанью и Фландрией, а также даже две области (Бофор и Ножан), на которые он претендовал в силу своего ланкастерского наследования. Возможно, Генрих пытался использовать французские страхи перед англо-бургундским союзом, чтобы добиться максимальных уступок. Но, возможно, его цели были иными: выдвинуть настолько высокие требования, чтобы французы отвергли их, тем самым дав оправданную возможность Генриху начать войну. В этот момент он мог рассматривать военный союз с Бургундией как реальный вариант.
94