Генриху было необходимо вернуться домой, несмотря на столь же настоятельную потребность остаться во Франции. Документ с подробным описанием тщательных приготовлений к возвращению в Англию показывает его понимание проблем, а также его внимание к деталям. Например, он оговорил, что клятвы по Труаскому договору должны быть принесены в бургундских областях, включая Фландрию, что, возможно, свидетельствует о том, что он не полностью доверял своим союзникам. Его также интересовала безопасность гарнизонов Монтеро и Мелёна, а также полномочия, которыми герцоги Кларенс и Эксетер должны были обладать в его отсутствие. На то, что документ на французском языке был тщательно изучен Генрихом, указывает добавление его собственной рукой двух примечаний на английском языке: "также послать в суд за аббатом Вестминстера" и "также туда же для оказания помощи Чартерхаусу"[159]. Такие записи еще раз напоминают нам о его попытках внимательно следить даже за, казалось бы, незначительными делами в Англии.
Генрих и его королева наконец-то высадились в Дувре 1 февраля 1421 года. После коронации Екатерины в Вестминстере, 26 февраля, было разослано предписание о созыве парламента, который должен был собраться 2 мая. Сделав это, король отправился в путь. Это было важное решение с его стороны, свидетельствующее о том, что не все его подданные воспринимали соглашение в Труа как результат, на который они надеялись в войне с Францией. Находясь в Англии в начале царствования, Генрих не путешествовал так много, как другие короли, предпочитая большую часть времени оставаться в районе Лондона. Кроме того, за исключением въезда в Лондон после Азенкура, он не искал возможностей для публичных зрелищ. В конце февраля 1421 года Генрих посетил, сначала в одиночку, Бристоль, Херефорд и Шрусбери, а затем отправился в Кенилворт, где 15 марта к нему присоединилась Екатерина[160].
Ланкастерский замок Кенилворт был особенным местом для Генриха с самого детства, и стал еще более особенным благодаря его единственному королевскому строительному проекту — созданию Pleasance, парка площадью в один гектар с жилыми помещениями и садами на краю Большого болота в полумиле к северо-западу от замка. Здесь, "на болоте, где лисы прятались среди колючих кустов и терновника, король разбил сад для своего отдыха"[161]. В это уединенное место можно было попасть только на лодке, и его можно было увидеть только с самых высоких башен замка. Весьма знаменательно, что Екатерина встретилась с ним именно там. Судя по дате рождения их сына, вероятно, именно там был зачат Генрих VI. Король и королева вместе отправились в Лестер, затем в Ковентри, после чего вернулись в Лестер на Пасху. Затем супруги посетили Ноттингем и Понтефракт, где содержался герцог Орлеанский, кузен и шурин Екатерины.
Снова оставшись один, Генрих посетил святилища Святого Иоанна Беверлейского и Святого Иоанна Бридлингтонского. Первый был связан с его победой при Азенкуре — 25 октября был его праздником — поскольку ходили слухи, что в день битвы из его гробницы сочилось масло, как и в день высадки Генриха Болингброка в Равенспуре в 1399 году. Миновав Ньюарк, Кингс-Линн и Уолсингем, Генрих вернулся в Виндзор к 28 апреля на праздник Ордена Подвязки.
Как и было задумано в подобных поездках, тур Генриха был возможностью показать себя своему народу и подчеркнуть свой стиль правления: он выслушивал прошения бедняков и раздавал милостыню. Но это была и попытка собрать средства. 8 апреля, когда Генрих возвращался из Беверли в Йорк, из Франции пришли плохие новости — его брат Томас, герцог Кларенс, потерпел поражение и был убит в битве при Боже в Анжу 22 марта, что не только сделало более вероятным раннее возвращение короля во Францию, но и побудило назначить комиссаров для вызова тех, кто еще не выдал займы короне. В реестрах расписок указано, что было собрано 36.840 фунтов стерлингов, что стало "самым большим комбинированным займом столетия" и стоило примерно столько же, сколько полная светская субсидия[162]. Было привлечено 530 заимодавцев, многие из которых были из тех мест, через которые проезжал Генрих, хотя половина суммы поступила от чрезвычайно богатого Генри Бофорта.
160
TNA, C 81/667/993; CPR
161
'Liber Metricus de Henrico Quinto', pp. 100–101;