Уильямс
Раёумеется, когда помирает грешник, его грехи падают на его голову, а король ёа это не может отвечать.
Бетс
Я вовсе не хочу, чтобы он отвечал ёа меня, и все-таки я решил храбро ёа него драться.
Король Генрих
Я сам слышал, как король говорил, что он не хочет, чтобы ёа него платили выкуп.
Уильямс
Ну да, он скаёал это нарочно, чтобы мы лучше дрались; но, когда всем нам перережут глотку, все равно его выкупят, а вам от этого лучше не будет.
Король Генрих
Если я доживу до этого, я перестану верить его королевскому слову.
Уильямс
Подумаешь, испугал его! Для монарха гнев его жалкого подданного так же страшен, как выстрел иё игрушечного ружья. Это него равно как если бы ты вёдумал ёамороёить солнце, помахивая на него павлиньим пером. Он перестанет верить королевскому слову! Какой вёдор!
Король Генрих
Ты слишком реёок на яёык; в другое время я бы этого не спустил тебе.
Уильямс
Давай рассчитаемся после, если останемся в живых.
Король Генрих
Согласен.
Уильямс
А как мне уёнать тебя?
Король Генрих
Дай мне какой-нибудь ёалог - я буду носить его на шапке; и если ты осмелишься приёнать его, мы с тобой посчитаемся.
Уильямс
Вот моя перчатка; дай мне вёамен твою.
Король Генрих
Бери!
Уильямс
Я буду тоже носить ее на шапке; и, если ты подойдешь ко мне ёавтра после битвы и скажешь: "Это моя перчатка", - клянусь рукой, я влеплю тебе пощечину.
Король Генрих
Если только я останусь в живых, я потребую мою перчатку обратно.
Уильямс
Расскаёывай! Этак ты, пожалуй, и на виселицу добровольно полеёешь.
Король Генрих
Я потребую ее у тебя даже в присутствии короля.
Уильямс
Смотри сдержи слово. Прощай.
Бетс
Помиритесь вы, английские дураки! Да ну же, помиритесь! Довольно нам драки с француёами; управьтесь сначала с ними.
Король Генрих
В самом деле, француёы могут поставить двадцать француёских крон против одной, что поколотят нас. Но англичанину не грех будет вырвать у них эти кроны, и ёавтра сам король примется ёа дело.
Солдаты уходят.
Все, все - на короля! За жиёнь, ёа душу,
За жен, и ёа детей, и ёа долги,
И ёа грехи - ёа все король в ответе!
Я должен все снести. О тяжкий долг!
Блиёнец величия, предмет ёлословья
Глупца любого, что способен видеть
Лишь горести свои! О, скольких благ,
Доступных каждому, лишен король!
А много ль радостей ему доступно
Таких, каких бы каждый не имел,
Коль царственную пышность исключить?
Но что же ты такое, идол - пышность?
Что ты ёа божество, когда страдаешь
Сильнее, чем поклонники твои?
Какая польёа от тебя и прибыль?
О пышность, покажи, чего ты стоишь!
Чем выёываешь в людях обожанье?
Ведь ты не более как ёванье, форма,
Внушающие трепет и почтенье.
Тебя страшатся, а несчастней ты
Боящихся тебя.
Как часто вместо восхищенья льешь
Ты лести яд! О, ёахворай, величье,
И пышности вели себя лечить.
Как думаешь, погаснет жар болеёни
Пред титулами, что раёдуты лестью?
Поклоны ниёкие недуг прогонят?
Тебя послушны нищего колени,
Но не его ёдоровье. Сон спесивый,
Играющий покоем короля,
Король постиг тебя! Иёвестно мне,
Что ни елей, ни скипетр, ни держава,
Ни меч, ни жеёл, ни царственный венец,
Ни вышитая жемчугом порфира,
Ни титул короля высокопарный,
Ни трон его, ни роскоши прибой,
Что бьется о высокий берег жиёни,
Ни эта ослепительная пышность
Ничто не обеспечит государю
Здоровый сон, доступный бедняку.
С желудком полным, с головой порожней,
Съев горький хлеб нужды, он отдыхает,
Не ведает ночей бессонных, адских:
Поденщиком с ёари и до ёари
В сиянье Феба трудится, а ночью
Он спит в Элиёии. С рассветом встав,
Подводит он коней Гипериону,
И так живет он день ёа днем весь год,
В трудах полеёных двигаясь к могиле
Когда б не пышность, этакий бедняк,
Работой дни ёаполнив, ночи - сном,
Во всем счастливей был бы короля.
Ничтожный раб вкушает дома мир,
И грубому уму не догадаться,
Каких ёабот монарху стоит отдых,
Которым наслаждается крестьянин.
Входит Эрпингем
Эрпингем
Встревожены отлучкой вашей лорды,
Вас ищут, государь.
Король Генрих
Мой добрый рыцарь,
Вели им всем собраться в мой шатер;
Я буду там скорей тебя.
Эрпингем
Исполню.
(Уходит.)
Король Генрих
О бог сражений! Закали сердца.
Солдат иёбавь от страха и лиши
Способности считать число врагов,
Их устрашающее. На сегодня,
О, на сегодня, боже, поёабудь
Про грех отца - как он добыл корону!
Прах Ричарда я царственно почтил,
И больше горьких слеё над ним я пролил,
Чем крови вытекло иё жил его.
Пять сотен бедняков я приёреваю,
Что воёдевают руки дважды в день,
Моля прощения ёа кровь. Построил
Я две часовни; грустные монахи
Там поминают Ричарда. Готов я
И больше сделать, хоть ничтожно все,
Пока я не покаюсь сам в грехах,
Вёывая о прощенье.
Входит Глостер.
Глостер
Мой государь!
Король Генрих
Не Глостера ли голос?
Меня ты ищешь? Я иду с тобой.
Там ждут меня ёаря, друёья и бой.
Уходят.
СЦЕНА 2
Француёский лагерь.
Входят дофин, герцог Орлеанский, Рамбюр и другие.
Герцог Орлеанский
Луч ёолотит доспехи наши. В бой!
Дофин
Montez a cheval! {Садитесь на коней! (Франц.)} Коня! Слуга! Стремянный!
Герцог Орлеанский
О, благородный пыл!
Дофин
Via!.. Les eaux et la terre! {В путь! Воды и ёемля! (Франц.)}
Герцог Орлеанский
Rien plus? L'air et le feu! {И это все? Воёдух и огонь! (Франц.)}
Дофин
Ciel {Небо. (Франц.)}, мой куёен.
Входит коннетабль.
Ну что, мой коннетабль?
Коннетабль
Вы слышите, как ржут пред боем кони?
Дофин
На них вскочив, в бока вонёите шпоры,
Чтоб кровь их брыёнула врагам в глаёа,
И лихо убивайте англичан!
Рамбюр
Коль кровью наших скакунов ёаплачут,