Повседневная жизнь короля полностью подчинялась ритуалу17. Если монарх не являл себя миру, он все равно почти никогда не оставался один, даже в своих личных покоях или в уборной. Обычно рядом с ним находились его джентльмены, грумы, ашеры или пажи. Четыре рыцаря – эсквайры тела – днем и ночью не отходили от короля, постоянно сменяясь (единовременно присутствовали два эсквайра).
Ежедневно в семь утра утренние йомены стражи сменяли в приемном зале ночных, ашеры занимали свои места у дверей личных покоев, готовые с пристрастием опросить любого, кто пожелает войти. Король вставал около восьми утра. К тому времени грумы и пажи успевали зажечь огонь в очаге, убедиться в отсутствии дыма, привести в порядок королевские покои, а также будили – не всегда успешно – эсквайров тела, которые спали на соломенных тюфяках в помещении, примыкавшем к королевской опочивальне18. Иногда король жаловался, что они все еще храпят, когда он уже встал и оделся.
Каждое утро йомен Гардероба приносил к дверям личных покоев свежевычищенную одежду, выбранную королем, и передавал груму или пажу; тот вручал ее джентльменам, ожидавшим своей очереди служить государю. Тем временем эсквайр тела входил в опочивальню Генриха, «дабы одеть его в исподнее»19. Чистое белье, посыпанное свежими травами – их выдавала королевская прачка миссис Харрис, – держали в одном из двух сундуков, стоявших в спальне; в другой складывали грязные вещи, которые потом забирала миссис Харрис, платившая из своего жалованья, постепенно достигшего 20 (6000) фунтов стерлингов в год, за бельевые сундуки и травы, а также за ароматные порошки, мыло и дрова для очага20. Каждую неделю она стирала одежду и белье короля, включая 14 скатертей для завтрака, 8 полотенец для рук и 36 салфеток21.
Остальные предметы одежды, необходимые эсквайрам, к дверям опочивальни приносил грум. Затем Генрих, «частично одетый», выходил в личные покои, где джентльменам предоставлялась честь закончить его туалет. Ни одному груму не дозволялось «прикасаться к особе короля или вмешиваться в ход одевания, разве что передавать теплые вещи джентльменам. Грумы и ашеры должны были держаться на приличном расстоянии от короля, без чрезмерной фамильярности или дерзости, то есть не приближаясь к нему»22.
Когда король был одет, он садился в кресло со скамеечкой для ног, ему на плечи накидывали платок, и являлся брадобрей Пени с тазиком теплой воды, ароматизированной гвоздикой, салфетками, бритвами и гребнями из кости, простой или слоновой, либо рога23; помимо этого, он прихватывал с собой ножницы на случай, если волосы или борода короля потребуют стрижки. Так как Пени входил в близкий контакт с государем, от него требовали, чтобы он держал себя «беспорочным и чистым», избегал «низких людей» и «заблудших женщин»24.
В Постановлениях о придворном хозяйстве не упоминается о том, как король мылся. В большинстве домов у него имелись ванные комнаты, а в остальных – деревянные бадьи для купания, но неизвестно, насколько часто Генрих пользовался ими. Мы точно знаем, что зимой он принимал травяные ванны в лечебных целях, а во время эпидемий чумы избегал купания, страшась подхватить дурные гуморы25: следовательно, в обычных обстоятельствах он делал это. Генрих был брезглив и едва ли стал бы утруждать себя устройством стольких ванных комнат, снабженных разными приспособлениями, если бы не собирался их использовать.
В королевской ванной – «bain» по-французски – Хэмптон-корта, устроенной в Банной башне (с 1529 года), имелись позолоченный кессонный потолок и сиденья, устроенные под окном. Крепившаяся к стене ванна была снабжена двумя кранами – с холодной и горячей водой; последнюю нагревали с помощью находившейся в соседней комнате печи. Сходным образом были устроены купальни в Тауэре, Виндзоре, Больё, Брайдуэлле и даже в некоторых менее значительных королевских резиденциях; все они располагались на втором этаже, рядом со спальней короля26. Ближе к концу правления Генриха для него начали ставить на первом этаже огромные, утопленные в пол ванны, как у Франциска I в Фонтенбло. В Вудстоке воду для нее брали из источника Розамунды, летом она была холодной, а зимой – теплой27. Такая ванная комната имелась и в Хэмптон-корте; еще одну обнаружили археологи в Уайтхолле в 1930-е годы. Известно, что последняя была снабжена тридцатью пятью полотенцами из голландского полотна, мочалками для мытья, купальными халатами, ведрами, простынями и губками для выстилания дна ванны28. В ванных комнатах Больё и Гринвича стояли раскладные кушетки с занавесками29: после принятия ванны купальщик, как правило, ложился в постель во избежание простуды.