Шуты Генриха носили пеструю ливрею, шапки с рогами и бубенчики на коленях, имели при себе жезлы с шутовскими головами или свиные пузыри на веревках, которые умело пускали в ход, а иногда наряжались в нелепые костюмы. В 1529 году Генрих купил Секстону парик с буклями38, а Патчу – разноцветные чулки39. Когда Секстон вышел на пенсию в 1530-х годах, его заменил более молодой паяц, весьма изобретательный и злобно-насмешливый40. Самый известный шут Генриха, Уилл Сомерс, поступил к нему на службу не раньше 1525 года.
Многие придворные развлечения носили сезонный характер. В канун летнего солнцестояния на территории дворца разжигали костер, за что Генрих платил своему садовнику 10 шиллингов41. Зимой придворные любили играть в снежки42; в январе 1519 года король участвовал в таком побоище, надев позаимствованную у одного мальчика шапку, чтобы держать уши в тепле43.
Иногда устраивались невиданные ранее забавы и развлечения. Например, при дворе в разное время появлялись человек, ездивший на двух лошадях сразу, немец со львом, владелец собаки, обученной танцевать44. Двор притягивал акробатов, жонглеров, дрессировщиков обезьян и даже уродов, таких как «безумный человек», объявившийся в Вудстоке45. В 1510 году король устроил битву на боевых топорах в Гринвич-парке, чтобы развлечь королеву с ее дамами и одновременно поразить зрителей воинским искусством своих джентльменов. Известно о забаве, название которой звучит зловеще: «убийство теленка». Несчастное животное, видимо, резали «за занавесом»46.
Самым изысканным занятием считалось сочинение стихов, моду на которое ввел король. Среди знати и джентри (мелкопоместного дворянства) были рифмоплеты-любители, или «творцы», и поэтические послания считались составной частью ритуала ухаживания за дамой со стороны истинно учтивого рыцаря. Эти стихи переписывали и распространяли среди придворных; некоторые позже были напечатаны в «Альманахе Тоттеля». Однако в первые годы правления Генриха достойных внимания творений почти не появлялось, классическая поэзия тоже была не в почете; эпоха Чосера, Лидгейта и Гауэра давно миновала, а произведения Скелтона, при всей их сатирической остроте, недалеко ушли от нескладных виршей. Скелтон и другие придворные поэты по большей части зарабатывали деньги, сочиняя стихи, которые влюбленные придворные выдавали за свои.
Король сам изложил в стихах настроения, господствовавшие в начале его правления, упомянув о своей любви к невинным придворным удовольствиям:
11
«Новые люди» и «прирожденные советники»
«Он – прекрасный человек, и его окружают удивительные люди», – сказал однажды о Генрихе VIII французский посол1. Ближе всего к королю стояли служители его Личных покоев. Эти покои были не только комнатой или несколькими комнатами в королевской резиденции, но также особым подразделением двора, которое Генрих VII создал около 1495 года для удовлетворения своих личных нужд. При Генрихе VIII Личные покои превратились в привилегированное, сложно устроенное ведомство, которое не просто обслуживало частную жизнь короля, но и соперничало за влияние с Тайным советом.
За места в Личных покоях шла неистовая борьба, ведь если не считать тайных советников, только их служители имели право входить в комнаты короля и ежедневно общались с государем. Эти люди не обязательно были аристократами, немалая часть их происходила из мелкопоместного дворянства; от них требовалось хорошо служить королю и составлять ему приятную компанию.