Запрокинутый навзничь, через перила фальшборта, юноша, правда, в больших руках Крэда казался подростком.
— Не годится, Крэд! — осуждающе покачал головой Шарки, — Какой прок с него там, — показал он вниз, — какой корм? Рыба над нами с тобой посмеется, Крэд!
Шарки приблизился. Полным сочувствия взглядом окинул лицо обреченного юноши. Надежда мелькнула там, загорелась...
— Ух-хух! — отозвался Шарки и потряс головой.
Снял с плеча юноши руку Крэда. Распрямился, застыл благодарно спасенный. Шарки тепло улыбнулся ему, положил на плечо свою руку и, вглядевшись в худое лицо, сказал:
— Видишь, волнуемся. Подкормить тебя, что ли? А там, — да уж бог с тобой, видно будет, — что там… Как думаешь? — глянул на Крэда. И, хмурясь, как человек, подыскавший спасительный шанс, спросил юношу:
— А ты католик?
Юноша закивал. Губы дрогнули в слабой улыбке. Он позволил шутить над собой. И, чтоб не упасть — подкосились ноги, — сделал полшага, вперед.
— Протестантом, видишь ли, Крэд, человек не стал. Не успел…
— Не успел? — удивился Крэд, и перекинул кинжал с правой, в левую руку. Он был готов сунуть его за пояс.
— Крэд, — задумался Шарки, — а нам нужны католики?
— Это Вам, — сказал Крэд, — господин мой, знать… — пожал плечами, сплюнул и отвернулся.
— Мы им не по нраву, Крэд. И тем и другим. Мы ведь не люди, — дьяволы, Крэд!
Крэд вздохнул\.
— Ну, — предложил он, — не рыбу, а крабов кормить назначим!
— Верно! — одобрил Шарки. Метнул руку к поясу, выхватил нож, и так же, как Крэд, вогнал его снизу, под ребра юноше. Крэд, не медля, смахнул тело за борт. Прочертив на излете небо, упала на поручень капля горячей слезы.
— Счастливо! — услышав всплеск далеко внизу, спохватился Шарки и приподнял, церемонно шляпу.
БэнксПсом, застывающим в стойке над верной добычей, должен был себя чувствовать Бэнкс.
В прорехе на платье, вспоротом грубой, чужой пятерней, светлело тонкое, женское плечико пленной женщины. Незагорелое, белое, как и у всех, кто шел в Новый Свет из Европы. Блеск жадных глаз на палубе, был готов потеснить и солнце, плавя взглядами это плечико, платье, тело под платьем.
Бэнкс увидел ее глаза. Жаждой горели они, прикипая к ножу в руке Крэда…
Шарки взбодрился.
— Ну!... — взглядом обвел он свору и положил ладонь на эфес своей шпаги.
Сделал шаг всем навстречу. Тряхнул головой, послал проклятье, как все пираты. И гулким, тяжелым шагом, направился к пленнице.
— В чем дело?! Я говорю: в чем дело?!
Перед ним стоял Копли Бэнкс. Рука самозванца, у всех на глазах, легла на плечо их пленницы.
Толпа отступила, ахнула: дьявол отнял языки.
— О-оо! — сорвалось с белых, тонких как змейки, губ капитана, — Ого!
«Зрелищной будет расправа!» — оценила и восхитилась толпа, зная нрав капитана Шарки.
— Бэнкс!... — гаснущим ропотом прокатилось в толпе, и пленница поняла: «Его имя!».
Капитан вскинул руки, и тут же, мгновенно их приземлил на саблю и пистолет.
— Кто ты такой? — вплавил он взгляд в глаза Бэнкса. Рыбьи, блеклые, красные глаза у капитана Шарки, — Кто? Неделю, как здесь, щенок! Первый бой, где себя показал…
— Показал, — спокойно парировал Бэнкс, — значит, пес. Не щенок…
Капитан без слов перегнал желваки на побледневших скулах.
— Бой, — видя это, сказал Копли Бэнкс, — всегда может стать последним!
— Отважная ты, — поперхнулся Шарки, — скотина, Бэнкс!
Руки взметнулись от пистолета и шпаги к лицу дерзящего.
— Бой, — не дрогнув, напомнил Бэнкс, — всегда может стать последним, а у меня, еще не было пленной женщины!
Как на площади у эшафота, Бэнкс сказал всем:
— Добровольно жертвую всю свою долю, в обмен на женщину!
«Отвернулся, скотина!» — сглотнул слюну Шарки.
— Добычу ты заслужил! Я видел, — признал он.
Проворно, как на оси, развернулся. Листвой на ветру, облетели в толпе улыбки…
Шарки выхватил саблю и пистолет:
— Люди! Да он убил меня! Не было пленной женщины! Господи, пулю мне в лоб, и прости ему эту наглость!
Грохнул, окутался дымом, пистолет, вскинутый к лицу Бэнкса.
— Так! — улыбнулся Шарки, сдул со ствола дымок и спросил:
— У кого еще не было пленной женщины?
Волны плескали в борта. Катили, вздымались и, как женщина, на исходе всхлипнув, падали. Толпа молчала.
— Что ж, — выждал Шарки. Пуля отправилась в небо, развеялся дым, капитан обвел толпу взглядом и обернулся к Бэнксу.
— Молчат! — сказал он — Что делать? — пожал плечами и усмехнулся, — Ты, видишь Бэнкс, нет таких? Нет! — отвернулся он, — Твоя женщина. Бэнкс! Забирай!