Горячие слезы катятся из уголков глаз и жалят мою разгоряченную кожу. Я смаргиваю, и они градом скатываются по щекам. Улыбаясь горькой улыбкой, я продолжаю:
— Мне говорили, что ты выдумка. Многие люди. Ты был моим воображаемым исполнением желаний, — я проговариваю это с вопросительной интонацией, хотя, я ничего не спрашиваю. — Ты просто исчез. Люди вокруг не верили мне, когда я им рассказывала о парне, который держал мою руку и рассказывал мне все эти утешительные истории через маленькую дыру в стене, глазок или как это еще назвать? Супергерой, который убивает нашего тюремщика голыми руками. Да… конечно, это звучит как фантазия. Но вот ты здесь. Ты настоящий. Я твоя фантазия? Так я рядом с тобой, не нужно больше меня придумывать. Ты провел много времени, мечтая о моем теле, когда нас разделяла чертова стена?
— Я думаю и представляю тебя, когда я трахаюсь.
Я смотрю на него во все глаза, приподнимая брови в удивлении.
— Ты думаешь о том, чтобы я тебе делала больно?
— Господи, Леа. Я не желаю говорить об этом. Я не хочу ничего о тебе знать, узнавать тебя. Взрослая Лея. Пошла на хрен. Ты не сделала, как я хотел. Я не виню тебя, но давай на этом просто закроем разговор.
Его слова настолько ранят меня, что я начинаю задыхаться.
Тогда, если этот эгоистичный мудак так хочет, я переверну страницу этой книги. Я спрошу у него то, что его по-настоящему ранит.
— Кто такая Шелли?
Глава 3
Лукас.
Я за рулем, поэтому я не могу остановиться, когда мои ноги и руки становятся холодными, а перед глазами мелькают пятна.
Я пытаюсь сделать вдох, но мои легкие, словно, заморожены.
Мои пальцы чувствуются такими...
— Гензель? Эдгар? Ты в порядке?
— В порядке, — шепчу я, но я начинаю чувствовать...
Ужас.
Не могу дышать. Пытаюсь, но мне нужно...
Хватит.
«Хватит спрашивать меня о ней!»
— Эдгар?
Мне нужен гребаный выход.
Нужно отделаться от этих ограничителей рук...
«Как ты себя чувствуешь?»
Боже, мое сердце ускоряет бег.
Знак АЗС.
Ногу на тормоз. Бл*дь, я едва могу управлять машиной.
«Обвиненный в убийстве... Ты не... Скажи нам, что ты не рассматривал... других членов семьи... Семья Шелли... Прямо здесь... Содержание под стражей для несовершеннолетних или...»
— О, Боже.
Я чувствую себя, будто под действием наркотиков, пока паркуюсь.
Ванная с другой стороны здания.
Спотыкаюсь; дверь открывается и закрывается. Голубая плитка.
«Находился в ванной по-настоящему долгое время...»
« ...еще одна попытка суицида?»
«Миссис МакКензи, мы должны рекомендовать...»
«Но Шелли заботилась о нем... очень сильно»
«У нас три девочки...»
«Брат».
«Завтра»
«...ну, достаточно».
«Прими все лекарства...»
Я опускаюсь на пол и онемевшими пальцами подтягиваю воротничок рубашки к носу и рту.
Дышать.
Ты, черт побери, можешь дышать.
— Гензель?
Пожалуйста, не называй меня так.
— Ты в порядке? Открой дверь!
«Я не делал этого. Пожалуйста, поверьте мне, я не....»
— Эдгар!
«... ты не знаешь ничего о планах убийства и...»
« ... когда она усыновила тебя?»
Я пошатываюсь и ударяю кулаком в зеркало, просто чтобы ОСТАНОВИТЬ это.
Это должно прекратиться.
— Хватит!
— Эдгар? Что это значит?
Я разворачиваюсь. Она здесь.
— Леа...
Она стоит здесь со мной.
Я опускаю взгляд на свои руки, на них много крови.
— Гензель? Ты в порядке? — ужас в ее голосе прорывает облачную дымку вокруг меня.
У меня была паническая атака, и сейчас я в поганой ванной на АЗС станции. Я перевожу взгляд от своих рук на нее. Она смотрит на меня. Унижение делает меня безумным. Я толкаю ее неповрежденной рукой.
— Убирайся!
Я поворачиваюсь и снова толкаю ее.
Она скрещивает руки. Ее глаза расширены.