Скорее всего, это и есть часть того, что делает меня таким хорошим домом на моих шоу, а за пределами сцены меня захватывает моя жажда боли. Поток адреналина разливается по крови, который поддерживает мою порку жесткой, мои приказы четкими.
Будучи зависимым от моих сабмиссивов, чтобы они обеспечивали меня болью, я считаю себя обязанным им. Нет другого выхода, я презираю это в себе. Я ненавижу отдавать даже немного контроля кому-нибудь.
Тем не менее, я убеждаю себя, что я единственный, у кого в руках власть. Я говорю, как и когда. Моя нынешняя саба любит причинять мне боль — она призналась — но она так же получает удовольствие от выполнения моих приказов, подчиняясь мне и во многих других вещах.
Я нахожу ее, ожидающую меня в том же положении, что оставил пару часов назад, она встречает меня в позе подчинения на коленях в центре моей огромной кровати, ее тело низко склонено, ее запястья все еще привязаны к столбикам кровати.
Когда она меня видит, она прижимает свое лицо, покрытое маской, к матрасу.
Маска — необходимый атрибут моих действий. Каждая саба носит такую. Так я могу видеть только ее светлые волосы и голубые глаза, но не ее лицо.
— Ложись на спину, — тихо говорю я.
Она быстро подчиняется, ложась в позу с широко разведенными ногами, она знает, что мне нравится. Я поднимаюсь на кровать, ослабляю ее манжеты, туго затянутые на запястьях. Затем я беру маленькую коричневую коробочку, которая была на столике у кровати, достаю из нее маленький бархатный мешочек и аккуратно выкладываю на ладонь десять небольших, стальных напальчников. Уже только одного их вида мой член дергается. Я стискиваю зубы и надеваю поочередно их на каждый ее пальчик. Уже прошло больше двух недель, когда мы использовали их в последний раз. Пришлось держать спину целой и нетронутой для шоу, которое я только что провел.
— Положи руки мне на бедра, — говорю я, когда располагаюсь над ней.
Она подчиняется, вжимая острые коготки напальчников в мою кожу, когда хватаю рукой свой твердокаменный член.
И прежде чем у меня появляется возможность вонзиться в нее, я говорю ей:
— Сожми их.
Приказ можно и не произносить, в этом нет необходимости. После многих месяцев, которые она провела в моей кровати, она знает точно, что мне нравится. Ее пальцы вытянуты прямо, так что ее напальчники расположены прям под моим членом, она стискивает член так, что он оказывается между большим и указательным пальцами, сжимая и захватывая мою плоть под головкой, сначала двигает по ней рукой, затем сжимает. Обычно это не вызывает боли, но я был возбужден на протяжении всего шоу. На мгновение, мне кажется, что вся кровь прилила к моей пульсирующей головке, создавая давление от возбуждения по всей длине.
— Держи крепко, — говорю я, издавая шипящий звук.
Она крепко меня держит. Я вижу, как вспыхивают яркие пятна, мои глаза крепко закрыты, напряжение, что сжимало мою грудную клетку, идет на спад.
Если возбуждение приносит мне страх, то ожидание боли снимает его.
— Вниз. Положи руку вниз, — издаю я хриплый стон.
Она поглаживает одной рукой мой член и поднимает вторую руку, обхватывает снизу мои яйца. Они пульсируют в ожидании дикого удовольствия, но когда она сжимает их, у меня появляется ощущение, как будто она пытается доить меня, словно какую-то чертову корову, я кричу.
Она разжимает руку, затем повторяет все снова. Я вижу, как звездочки удовольствия кружатся в моих глазах, я издаю гортанный стон: «бл*ть».
Она повторяет мучительный ритуал наслаждения еще пару раз, до того момента, пока я не становлюсь там настолько чувствительным, что осознаю приближение оргазма, он всегда приходит с болью.
— Отпусти, — выплевываю я.
Она опускает руки на матрас и раздвигает для меня ноги. Я ласкаю ее своим прикосновением, неспешно провожу вверх рукой по ее внутренней стороне бедра и приближаюсь к ее нежным, жарким складочкам. Она уже влажная — вероятно, она возбудилась от того, что сейчас делала со мной, но после того, как мои пальцы толкаются пару раз в ее киску, она уже извивается подо мной. Ее соски напряжены и твердеют словно камушки.
— Разведи свои ноги шире и схватись за мои плечи, — произношу я.
Она взмахивает своими ресницами, прожигая меня взглядом, затем прикрывает глаза в удовольствии.
— Да, Мастер, — едва слышно шепчет она.
Через мгновение, когда я резко толкаюсь в нее, это приносит мне чувство умиротворения. Я пытаюсь запомнить этот момент, когда чувствую, как мышцы ее киски растягиваются вокруг меня, подстраиваясь под мой размер. Она немного хнычет, раздвигая ноги шире. Моя саба тяжело дышит, когда я начинаю вдалбливаться в нее, проникая глубже в ее горячую плоть, затем я двигаю несколько раз анальную пробку, которая вставлена в задницу с самого утра.