Буська велел Гензелю оставаться на месте и ушёл. Вернулся он скоро. Сел, побубнил чего-то, посопел. Гензель сидел тихо и ждал, что дальше.
– Так. Там цветы. Если Гретель пошла по ним, она не вернётся. А она, видать, пошла. Это Обра. Растение. Все растения живые, а это очень живое. И огромное. Поле цветов и запахов. Запахов вкусных для всех, людей, зверей, птиц, даже насекомых. Кто далеко зашёл, падает, засыпает и видит, наверное, дивные сны. А милые, нежные цветочки приподнимают спящего над землёй и передают в середину поля. А в середине поля – Обра. Утром на поле, кроме цветов и Обры, уже никого нет. Чисто и красиво.
Тихо. Знаю, что скажешь. Надо идти и спасать. Если пойдём, утром и нас не будет. Я могу шариком докатиться. Но Гретель нужно нести. А чтобы нести, мне нужны руки и ноги. И воздух, дышать. Над полем даже птицы низко не летают. А глупые, которые летают, падают. А уж на земле спасения никому нет.
Вот это было да. В тишине, на ровном месте.
Кого ни позови, никто не поможет. Сжечь как-нибудь поле? Там Гретель.
Где выход?
– А почему её, Обру эту, не сожгли, не скосили или ещё как-нибудь?
– Ну, поле не горит и не пересыхает, горючего подходящего, полить им поле, у нас отродясь не было, и самолётов с бомбами тоже нет. Нам ни к чему.
И самое главное, если бы и было. Мы просто так не убиваем. Это ваши растениееды считают живыми только тех, кто бегает, прыгает, ползает или летает. Ну, заметно шевелится. А живые все. И цветочки, и деревья, и вокруг тоже всё живое. Мы едим то, чем растение плодится. Оно само нам выдаёт яблоки там, листья, картошку или зёрна какие. Оно так по земле расселяется. Конечно, у нас люди тоже едят и мясо и салаты, из деревьев дома строят. И животные едят природу и друг друга. Жить то надо, а значит и кушать.
Все едят.
И получается, что просто так, за то, что Обра кого-то ест, уничтожать её нельзя. Так придётся поубивать всех. И растениеедов ваших тоже. Они салатик срывают, а значит, убивают, прежде чем в рот засунуть.
Наказывают у нас тех, кто убивает просто так, без нужды, ни за что. А ещё хуже, для развлечения. Приносит в мир зло. Но это здесь, у нас, большая редкость.
Гензелю было не до рассуждений. Гензель не плакал. Внутри у него горел огонь и жёг ему сердце, слёзы не выливались, комом стояли в горле. Маленькая девочка, его доставательная сестрёнка, была в такой беде!
Гензель думал о смерти. Смерти своей и родных. Но она, смерть, была очень далекая и как бы ненастоящая. А тут.
Короче. Надо было что-то делать.
И Гензель понял, что.
– Стоп, Буська. У вас же тут без радио связь работает. Ты можешь кого-нибудь позвать, прямо отсюда?
– И что? Ну, могу. Толку то.
– Зови Таю. Она под водой часами не дышит. Сама говорила. А Гретель лёгонькая. Её и женщина донесёт.
– Тая русалка, она любого из нас донесёт или сразу обоих и ещё кого чего прихватит. У них такая сила!
Ну, слушай! Не ожидал. Ну, ты мудрец-молодец, а ведь совсем ещё малец. Здорово придумал. Честно. Всем рассказывать буду. И гордиться.
Так. Ладно. Дело к вечеру, нам трепаться не к чему. Времени мало.
Хорошо, река рядом.
Тая появилась быстро.
Вылетела из воды, вся в закатных разноцветных брызгах. Ни слова не говоря, не спросив где и что, понеслась в поле.
Никто не разглядел на спине Таи, под длинными мокрыми светлыми волосами, закреплённый на плечевых ремешках довольно длинный стилет. Стилет – это тонкий, у Таи обоюдоострый, кинжал. Серьёзное оружие.
Добежала до лежащей на земле Гретель. Вокруг девочки трава и цветы пожухли, а дальше была и вовсе голая, без единого росточка, земля. Как будто все цветочки разбежались и попрятались.
Интересно.
Тая пошла дальше.
Гнездо Обры было похоже на тарелку с клумбой. Только стоя на краю стало видно плотно покрытые цветами пологие склоны круглого кратера, и посредине, похожую на ёлочную игрушку, шишку.
В наступающих сумерках шишка светилась, переливалась не яркими цветными волнами.
Тая спустилась в этот котлован.
Поговорить.
Вот и она.
Сама.
Обра.
Огромная, разноцветная, красивая.
С любопытством Тая разглядывала ту, которую так близко ещё никто и никогда, наверное, не видел. Огромный ананас, глянцевый, как будто облитый мёдом и обмотанный снизу лианами, как шарфом.
Разговаривали Тая и Обра, как здесь принято, молча. Очень быстро и одновременно.
Попробую пересказать.
Тая: – Отпусти ребёнка. Я живу здесь, но бываю и на другой Земле, ты знаешь. Там бы тебя давно сожгли заживо за то, что ты делаешь. Вон лежит маленькая девочка, которую ты собираешься сожрать. Зачем тебе всё это. Ты же растение, питаешься водой, соками земли и солнцем.