Обра: – А маленькая девочка сама никого не жрёт? Я живая, большая, красивая и сильная. Но ходить, летать и лазать в поисках еды не умею. А почва, на которой я расту, не может мне дать достаточно пищи. Я высасываю из неё слишком много, она чахнет.
Я добываю пищу сама и подкармливаю её остатками съеденных мной зверей, птиц, да и людей. Все довольны.
Ты русалка, стоишь и не дышишь. Но подошла ты слишком близко.
Из земли быстро выполз то ли корень, то ли лиана и обхватила ноги Таи. Русалка быстро наклонилась. У неё в руке уже был зажат сверкающий стилет. Но Обра быстренько опутала и руку со стилетом, и руку без стилета, и саму Таю, которая так и осталась стоять нагнувшись.
Ананас – Обра вдруг бесшумно, неторопливо раскрылся, как огромный цветок. Внутри он был не таким ярким, тёмно-коричневым. Из середины вырос толстый стебель с пупырчатым шаром наверху, как будто утыканным множеством немигающих глаз.
Тае было очень неудобно на всё это смотреть. Она сразу почувствовала боль в шее. И поняла, Обра тоже на неё смотрит.
Обра: – Я не только здесь, я – вся моя цветочная поляна. Твоя маленькая девочка сделала мне больно. Посмотри. Увядшие цветы – это моя рана. Мне пришлось отползти от этой маленькой отравы. Скоро она сама очнётся и, я надеюсь, уберётся от меня куда подальше. Но ждать этого и ещё каких-нибудь приключений мне совсем не хочется. Забирай её. Уноси её. И чем скорее, тем лучше. Прощай.
Лианы спрятались. Обра смотрела, как Тая, освободившись, поднимается по склону.
– Не приходи больше. Останешься здесь навсегда.
Гензель с Буськой не так уж долго мучились и волновались, всё произошло довольно быстро.
Видно Тая хорошо умеет не только плавать, но и бегать. Вот и она, тут как тут, с Гретель на руках.
Уууух! Можно перевести дух.
А Гретель спит.
А Гензеля дрожь пробирает. Нервы.
А Тая успокаивает его и по головке гладит, прямо как мама. Враки, наверно, что топят русалки людей.
Хотя.
У них своя жизнь.
Пришли немного в себя. Посидели, поболтали. Гретель не просыпается, посапывает себе тихонечко и чему-то улыбается.
Тая решила уходить. Пора. Усмехнулась.
– А Гретель ваша, девочка не простая. Повезло Обре. Неизвестно, чем бы для неё дело кончилось.
Буська хмыкнул, – Тем бы и кончилось. Слопала бы её Обра, и не подавилась. Она же, Гретель то, спала. Чего она во сне может? И вообще, чего она, пигалица, может?
– Не скажи. Девчушка ведь совсем. Да спящая, как царевна. А вокруг неё, кружочком, цветочки то Обрины повяли и головки ихние, красивые, поникли. Обра, от греха, отползла от девчушки подальше.
Выжженная вокруг Гретель земля.
Аппетит Обре Гретель надолго испортила. И напугала. Если есть такие девчонки, как спокойно жить дальше?
Вы спросите у Гретель, как проснётся, осторожненько только так, чтобы не испугать, снилось ли ей что. Может, вспомнит. А Буська мне расскажет потом. Интересно.
Гензель смотрел на Таю во все глаза, краснел и молчал.
Тая улыбалась с хитринкой, щурилась, наконец не выдержала,– Ну, что краснеешь? Нравлюсь? Почему в купальнике я? Удивляешься, а спросить стесняешься? Мы, русалки, с другими людьми давным-давно договорились, что по земле голышом ходить не будем, непорядок это. В воде – дело наше. А ты уже большой и на девушек тебе заглядываться, как мужчине будущему, просто положено. Не красней. Ты тоже красавчик. Пора мне. Гретель от меня поцелуй обязательно передай, как проснётся.
Тая и лично поцеловала на прощание спящую девчушку, растрепала волосы Гензелю, поцеловала его в щёчку. Очень отчётливо. Заставив в который раз покраснеть. И уплыла.
Тут Гензель припомнил случай такой.
Примерно год назад это было. Тоже летом. Гуляли они на своей детской площадке. Гретель совсем маленькая была. Детский сад, малышковая группа. На площадке у всех дел хватает. Друг за другом хвостиком не ходят. Гретель с куклой, Гензель со знакомыми мальчишками, качелями да горками.
А недавно на площадке стал появляться новый парень. Роман. Чуть младше Гензеля и чуть старше Гретель. Мальчишка рослый. Сильный. Характер противный. Гензель именно таким представлял себе барчука из книжки «Белый пудель». Да ещё он малышню по подлому обижал, пока взрослые не видят.
И вот на площадке вдруг начался небольшой переполох. Родительница потеряли сынишку, этого самого мальчишку. В пределах видимости отсутствие присутствия.
– Рома, Рома!
Не слышно Ромы и не видно.
Ну, детская площадка не тайга, не пустыня. Мальчишка нашёлся довольно быстро. По звонку мобильника, на который он, почему то, не отвечает. Наверху нашёлся, на палубе детплощадовского кораблика.