Пента сказал, что дождь идёт, когда он нужен, и идти дальше отказался. Довёл, как обещал. Дом – вона. А у него и другие, свои дела, есть.
Что-то все тут уж больно деловые.
К Старику зайти передохнуть Пента, почему-то, не захотел. Попрощался, пошептал что-то таинственное Гретель на ушко, и неспешно пошёл в лес. Постоял чуток на опушке, помахал детям ручкой, и исчез.
Гензель залюбопытствовал, спросил Гретель: – Чего это он с тобой шепчется?
– Чего надо, – и весь ответ.
Вот мелочь вредная. Но Гензелю не было даже обидно. Наоборот. Растёт сестренка. Прямо на глазах.
Подошли к дому.
Большой.
Есть второй этаж. Крыша черепичная. Флюгер с пропеллером. Дверь открыта. Постояли, потоптались, пошептались. Вошли. А в доме – никого,
И тишина.
Огонь посреди комнаты горит в круглой каменной чаше, хотя и не холодно на улице. Над чашей круглая же вытяжка с трубой в потолок. Вокруг диваны полукругами с разноцветными подушками и высокими спинками. На спинках полки, на полках безделушки: вазочки, фигурки, шкатулки.
Двери в другие комнаты.
Лестница на второй этаж.
Шуметь, звать хозяев не стали, от всего потому что устали. Поснимали рюкзачки, сложили у стенки.
На диване хорошо, мягко и уютно. Огонь горит себе, потрескивает.
Чуток поспали. Проснулись.
Перед ними, на табуреточке, сидел здоровенный, бородатый и лохматый дяденька, совсем не страшный.
Улыбается. Внимательно и спокойно смотрит на притихших детей.
А они, так же внимательно, разглядывают его.
Он в просторной синей рубахе, каких-то шароварах, что ли, в низких сапогах гармошкой. Хоть мужик и с бородой, а видать, что молодой. Смотрит и молчит.
Первой очнулась Гретель, – Дяденька, это Вас зовут Старик?
– А где здравствуйте?
– Здравствуйте.
– Ну, здравствуйте. Меня зовут Влад. И у вас там такое имя имеется. Я знаю. А Стариком, это прозвали меня люди. Влад их, видишь ли, не устраивает. А я, по сравнению с вашим знакомым, Буковом, чуть ли не мальчишка.
Пента зайти побоялся? Он у меня ночевал тут как-то и мороженое, которое я с вашей Земли принёс, прихватил без спроса. Не удержался, паршивец. Не всё, конечно, прихватил. И мне оставил.
Ведь знает, не жалко мне всякой ерунды. А всё равно, привык там у вас сладости тырить. Вторая натура. Росту то в нем дюймов десять, ну сантиметров двадцать пять. Стаканчик вафельный чуть не в половину его, Пенты. А знаете, как он его уносит? Садится, обхватывает его руками и ногами, и исчезает. Секунды, и он в своей деревеньке. У него там дочка с сыном, где то вашего возраста, только дочка старше братика. А Пента – пацан пацаном. Да они все такие. Старичков только по седым волосикам или по лысине можно отличить, и то не всегда.
Теперь стыдно ему, видите ли. И достучаться до него не могу. Закрылся от меня. Нет связи. Вы его увидите, скажите, не сержусь я. Он парень хороший. Пусть заходит.
– А нас так нельзя? Раз, и домой
Гретель сказала это и застеснялась. Щёчки порозовели. А стесняться нечего. Сообразительность это.
– Можно только здесь, у нас. И то с вами я такие опыты проводить не рискну. Вы всё же не здешние. Отсюда исчезнете, а где появитесь? Вопрос! Ладно, закрыли тему.
Теперь, о самом главном. Ничего мне рассказывать не надо, уже наслышан. Дело ваше мне не по силам.
Вот это было да. Шли мы, шли и дошли, а что нужно не нашли.
– Погодите, торопыги, дайте договорить. Дело ваше мне не по силам. Переправить вас домой я не могу и не мог никогда. Сам я у вас там бываю очень часто, иногда подолгу. Там у меня есть домик, тоже в лесу, куча друзей. Помогаю людям, чем могу, как и здесь. Но как мне вас с собой прихватить? Вы не эскимо.
Раз вы здесь остались, значит, наш мир вам подходит, вы стали его частью. И как эту часть отколупливать, вырывать из нашего мира, я не представляю. Может, вы сможете прожить здесь всю жизнь? Были такие случаи.
Хотите, расскажу интересную для вас нашу историю?
Слушайте.
У нас её рассказывают так:
в стародавние времена на вашей Земле жили люди. Жили в глухом лесу, в который бежали от плохих людей и князей правителей.
Кого хозяин-барин довёл, кто с властью тогдашней не поладил, кто по другим причинам в лесу скрылся свою жизнь налаживать. Народ подобрался всякий, хороший и не очень: разбойники, трудяги, беглые крестьяне-пахари, купцы, влюблённые. В общем, все, кого их жизнь в чём-то не устраивала.
В лесу обжились, дома настроили, хозяйства наладили. Большая деревня в лесу получилась. Жили, не тужили, друг дружке не вредили.
И был один ведун. Дядя не простой, с натурой колдовской. И делами этими своими колдовскими в наш мир и заявился. Портал перехода заприметил. Повадился к нам захаживать. Изучил, когда и как потаённая дверка к нам открывается. А потом и сам научился её открывать. Не дожидаясь, так сказать, приглашения.