Гензель снял с шеи цепочку и сунул нож под подушку, так лучше.
Спокойной ночи.
А Гретель снилось, что вокруг дома ходит кто-то неприятный и опасный. Ходит осторожно, обходя освещённые участки, и хочет найти лазейку, чтобы попасть в дом.
А лазейки нет. Тот неприятный прячется в темноте и никак его не разглядеть. Гретель вздохнула во сне, подтянула одеяло и стала смотреть другой сон.
Вокруг дома действительно ходил Морт.
Он быстро понял, что в дом ему не попасть. Да и зачем? Хозяйка дома не проста и явно опасна. А с девчонкой он уже всё решил, и ему её не было жаль. Ребёнок? Да. Но эта её сила может многим навредить. И помешать жить так, как этим многим нравится. Она уже мешает. Главное – ему. Она уже год, как заноза, не даёт покоя. Заставляет вспоминать и заново переживать тот случай. Неуютно знать, что эта малявка может расправиться с ним, Мортом. А повзрослеет, вырастет. Станет ещё сильнее или нет? Кто знает.
Но в глубине своей уже тёмной души Морт понимал, что дело не только в этом. Самолюбие. Заело его. Как так через косяк! Кто-то, тем более какая-то пигалица, заставила его испугаться. Такого замечательного и грозного, такого хитрого и сильного. Сильнее и лучше его она что ли? Нет. Дудки! Так не пойдёт.
Он рассудил, что нападать на пигалицу нужно неожиданно и сзади, чтобы сила девчонкина не успела включиться и помешать. А она, сила, это может.
И ещё. Морт последнее время научился сам решать, когда ему быть мальчиком, а когда Мортом. Не только ночью. Внезапные превращения могли его погубить. Как в том же городе отнесутся к оборотню, гуляющему по улицам и переулкам. Его просто затравят, и сила его не спасёт. Он один, против целого мира, долго не протянет. Даже если найдёт ещё таких же оборотней. Наверняка, такие есть. Но людей слишком много. И хорошо, если не убьют. Он прекрасно понимал, что эти люди добрые, но не тогда, когда угрожают их жизни или жизни их родных.
Утром Гензель проснулся рано. Гретель спала тихо, совсем неслышно. Почему дети не храпят, как взрослые? Он несколько раз спал с папой в одной комнате и один раз в палатке. Если бы папа храпел не иногда, а всю ночь, спать бы Гензелю не пришлось.
Гензель сел в кровати и достал из-под подушки этот странный нож. Да ещё на цепочке. Повертел его и так и сяк. Ни щелочки для лезвия, ни вчерашней крышечки не видно. Сказал тихонько, – Гензель. Крышка не открылась. Нож был, конечно, на взрослую руку, но удивительно легкий. В общем надо подождать, может Гретель сказали, как им пользоваться.
Он повесил нож на шею. Испытания откладываются. Жаль. На ощупь ножны были шелковистыми и тёплыми. Так чтобы им пользоваться, надо его с шеи снимать? Не очень удобно. Снимем, что ж делать. А хочется всё-таки разобраться, как и что, пока никто не видит. Как бы его с цепочки снять?
И нож оказался у него в руке, а на цепочке остался небольшой серебристый, как монетка, кружочек.
Ага.
Гензель пододвинул нож к цепочке, чтобы вернуть его на место.
Нож послушно с ней соединился.
Взял ножны в руку. Хочу снять.
Нож отсоединился.
Хорошо. Мне нужно лезвие.
Из ножен бесшумно появился довольно широкий синий клинок, похожий по форме на папин охотничий нож. Только не стальной, и немного прозрачный. Пластмассовый, что ли?
Клинок с канавкой посредине лезвия. По поверхности – узор, как гравировка. Около ручки и по лезвию надпись. Видно, что надпись. Закорючки в линеечку.
Гравировка, это что-то, вырезанное на металле. Посмотрите в музее на украшенные гравировкой клинки, ножны, огнестрельное оружие или украшения из золота ли серебра или любого другого металла. Красота.
Гензель читать то умеет, но на одном, единственном, своём языке.
Трогать лезвие Гензель не стал. Побоялся порезаться этим странным клинком.
Это был не металл и не пластик. Что-то непонятное.
В общем Гензель, и, заметьте, довольно быстро, разобрался. Нож понимает хозяина, слушается и появляется по необходимости, когда он нужен.
Здόрово!
Проснулась Гретель. Огляделась. Не дома.
Они поговорили, ещё раз пообещали тайну подарков хранить очень строго, и пошли мыться и завтракать.
Завтракали непонятной кашкой, маленькими булочками и соком, непонятно из чего. На вопросы, из чего каша, из чего сок, Ула только улыбалась и отшучивалась. Вкусно и ладно.
Ещё Ула всё выспрашивала Гретель, зачем к ней подходил Хоро-мастер, не напугал ли, о чём говорили. Она с виража на горке увидела, как они разговаривают на лавочке.
Гретель не знала, что сказать. Потупилась. Говорила, он не страшный, даже симпатичный. Сказал, что всё у них с братом будет хорошо.
Короче, пыталась отговориться, болтая не по теме. Ох уж эти женщины. От горшка два вершка, а уже лисы хитрованские.