– Ну, хорошо это хорошо. Он ничем тебя не угощал, ничего не дарил? Нет? Уж мог бы угостить такую симпатичную девочку, – Ула как-то уж очень внимательно смотрела на Гретель, – про них, этот народ, мало что известно, чужих на их острове почти не бывает. А тех, кто бывает, не везде пускают. Островитяне народ загадочный. И удивительные мастера. Они делают такие вещи, которых ни местные жители, ни даже мы понять не можем. Как это сделано, для чего и как работает. И делают только для себя. Редко у кого не из жителей острова появляется такая вещь. Берегут её как самое дорогое сокровище. Тайно. И если кто посторонний узнаёт эту тайну, от хозяина вещи не добьёшься, что это, откуда взялось и зачем нужно.
Гензелю интересно стало: если они живут на острове, то на каких кораблях, или, поправлю от себя Гензеля, правильнее и грамотнее спрашивать, на каких судах они, островитяне, по морям-океанам в этом мире ходят (строго – ходят, а не плавают). Небось, на парусниках?
Улу это развеселило.
– Они на парусниках и просто лодках не столько океаны покоряют, сколько для своего удовольствия катаются.
Забыли?
Практически все в этом мире умеют телепортироваться. Вот они здесь, и вдруг не здесь. Уже там, где им надо.
А кто так не путешествует, так это от лени, или боязно попасть не туда. Вот и просят кого-нибудь опытнее в этих делах запулить их по адресу. Правда, только по адресу здесь, в своём мире.
Ни вы, ни мы, да и никто из известных нам людей в изученных нами далях, так не может. Чтобы без машин, ракет или другой техники путешествовать.
Гензеля ответ не устроил.
– А если надо груз тяжёлый переправить?
– Устроено всё так же, как и у нас с вами. Почти так же. Только немножко удивительнее.
Такие же грузчики складывают для отправки ящики или мешки в одном месте. Связываются и договариваются с адресатом, кому собираются этот груз телепортировать. А там, куда всё это надо отправить, в оговоренное время эти ящики ждёт человек. Он, как маяк, указывает путь. Определяет направление и место.
У одного грузчика энергии на весь груз, конечно, не хватит. Поэтому несколько грузчиков собираются вокруг ящиков и дружно их телепортируют. Отправляют по адресу. Здорово?
– Здорово. Как в сказке, – Гензель прямо восхитился.
Не надо огромных грузовиков, поездов, самолётов. И бензина тоже не надо. Но как то это слишком просто и скучно. Я бы добавил: никакой трудовой грузовой романтики.
Ула за разговорами уже собралась уходить.
– Так, детишки. Сегодня я по делам. Вы сами хозяйничайте, отдыхайте. Еда в холодильнике, сок на столе, сладкое в шкафчике. У вас дома так же? Гуляйте. Лучше в городе, можно и тут. Только в лес далеко не залезайте, ещё заблудитесь. Я буду ближе к вечеру.
Прямо мама с папой. Дела, вечером будем. Адью. Пока, то есть.
Надо решать, чем заняться. Впереди целый длинный, детский день.
На улице тепло, солнышко. Дом Улы даже не на окраине, далековато от города, народу никого. Ему, народу, тут делать нечего, как и нашим ребятам. Во дворе на лужайке делать нечего тоже.
Гретель пристала к брату. Я бы по грубости своей даже сказал – примоталась.
Покажи да покажи нож. Что тебе, жалко? Я показала тебе амулет. Я же тебе этот нож и принесла.
Гензелю и самому хотелось и разглядеть его как следует да и похвастаться. Не медалька какая, как у Гретель.
Дал Гретель его подержать, повертеть, позавидовать. Но её нож не слушался. А в руке у Гензеля лезвие послушно появлялось и исчезало.
– Им даже защищаться можно, если что. Видала, похож на папин.
Гензель встал в стойку, как герои в кино. Приготовился помахать ножиком, как саблей, а лезвие вдруг исчезло.
Вот разочарование.
Из рукоятки ножа с двух сторон бесшумно вырвались светящиеся синие змеи, и по ходу движения руки, как две кривые сабли, заскользили по воздуху.
Гензель не успел испугаться и только краем глаза увидел, что правый клинок летит прямо на сестру, которая смотрела на него голубыми глазищами и уже завидовала.
Изогнувшись горкой, клинок благополучно пролетел над Гретель и обе змеи вместе с рукой остановились.
Они стали короче, по-змеиному извивались с двух концов рукоятки, сияли тёмно голубым светом, как электрический разряд, и по ним бежали синие и голубые световые волны.
Гензель поспешил убрать эти змеиные сабли обратно в ножны, повесил нож на цепочку и перевёл дух. С этим ножом надо быть аккуратнее и лучше бы поспрашивать, как с ним безопасно обращаться. Пока испытания ножа опять откладываются. До знакомства с инструкцией.
А Гретель заметила только синюю карусель вокруг брата и спросила, что это было.