высокие горы, в совокупности—х/100.—В умеренной зоне в гораздо
большем количестве в Старом, чем в Новом Свете: Франция х/34,
Сев. Америка х/б7.—Лапландия х/66.
Сравнивая Новый и Старый Свет, находим в Новом Свете, в
экваториальной зоне, меньше Сурегасеае и Rubiaceae и больше Сот-
positae; в умеренной зоне меньше Labiatae и Cruciferae и больше
Compositae, Ericineae и Amentaceae, чем в соответствующих зонах
Старого Света.
Семейства, количественно увеличивающиеся от экватора к
полюсу—Glumiflorae, Ericineae и Amentaceae; семейства, количественно
уменьшающиеся от полюса к экватору, будут: Leguminosae,
Rubiaceae, Euphorbiaceae и Malvaceae; семейства, повидимому,
достигающие своего максимума в умеренной зоне, будут: Compositae,
Labiatae, Umbelliferae и Gruciferae.
Я объединил основные результаты этой работы в одной
таблице, но призываю натуралистов воспользоваться пояснениями
к каждому из семейств во всех случаях, когда отдельные цифры
покажутся им сомнительными.
Частные числа тропиков соответствуют областям, средняя
температура которых равняется 28° до 20° (от уровня моря и до
1300 метров высоты). Частные числа умеренной зоны приурочены
к центральной части этой зоны, имеющей среднюю температуру от
13° и до 10°. В полярной области средняя температура колеблется
от 0° и до 1°.
В этой таблице частных чисел и дробей, указывающих
соотношение каждого семейства к общему числу явнобрачных, можно
было бы прибавить еще таблицу, в которой были бы сопоставлены
абсолютные числа видов. Мы их представим здесь лишь частично
по отношению только умеренной и полярной зон.
Эти цифры взяты из работы Де-Кандоля, Пурша и Вален-
берга. Общее число растений, описанных длн Франции, относится
к таковому в Сев. Америке, как 1х/2:1, к таковому Лапландии,
как 7:1.
* Brown. Congo, p. 25.
Космос опыт физического мироописания
ГЕОГРАФИЯ РАСТЕНИЙ И ЖИВОТНЫХ
Ознакомившись с неорганической жизнью земного шара во всем
её объеме, мы немногими чертами охарактеризовали нашу
планету в ее строении, ее внутренней теплоте, электро-магнит-
ном напряжении, световых явлениях у полюсов, в ее, называемом
вулканизмом, противодействии твердой, многосложной, . внешней
коре, наконец, в проявлениях ее двойной внешней оболочки—
океана и атмосферы; следуя старым методам обработки физического
землеописания, мы могли бы считать нашу картину природы
законченной. Но там, где миросозерцание стремится подняться до более
возвышенной точки зрения, эта картина была бы лишена своей
наиболее очаровательной прелести, если бы она не представила нам
и сферу органической жизни в разных степенях ее типичного
развития.
Понятие жизненности так тесно связано с существованием
производящих, неутомимо деятельных, перегруппировывающе
созидающих сил природы, находящихся в действии в недрах самой земли,
что в древнейших мифах народов этим силам приписывалось
порождение растений и животных, а существование лишенной жизни
поверхности нашей планеты отодвигалось к хаотическому
первобытному времени борющихся элементов. В эмпирическую область
объективных, чувственных наблюдений, в описание уже существующего,
современного состояния нашей планеты не могут входить
таинственные и неразрешенные проблемы.
Описание вселенной, беспристрастно связанное с реальным,
остается чуждым, не из-за отсутствия смелости, а просто по
свойству своего содержания и своим пределам, неизвестным началам
истории организмов, если здесь слово история принять в его
общеупотребительном смысле. Но вместе с тем это описание должно
напоминать и о том, что в неорганической земной коре находятся те же
основные вещества, которые образуют и скелет животных, и органы
растений. Оно должно показать, что как в животных, так и в растениях
господствуют те же силы, соединяющие и разъединяющие вещества
в органических тканях, придающие им структуру и вновь обращаю-
щие в жидкое состояние, но что эти силы подчинены условиям,
которые, на основании более или менее удачных аналогий,
объединяют под неопределенным и еще необоснованным
названием—действий жизненных сил. К тому же потребностью нашего ума,
направленному к познанию природы, является стремление проследить
физические явления на земле до их высшего проявления, до
развития форм растений и до само себя определяющего движения
животного организма. Так примыкает география живых организмов
(география растений и животных) к описанию неорганических явлений
природы земного шара.
Не касаясь здесь трудного вопроса о «само ce6ji двигающем», т. е.
о различии растительной и животной жизни1, мы должны обратить
прежде всего внимание на то обстоятельство, что если бы мы были
одарены природой способностью микроскопической силы зрения,
если бы покровы растения были совершенно прозрачны, то
растительный мир не имел бы того вида неподвижности и покоя, каким
он представляется нашему зрению. Внутренние части клеточного
строения органов оживлены различного рода беспрестанными
движениями. Таковы ротационные потоки, восходящие и нисходящие,
разветвляющиеся, изменяющие свое направление, обнаруживаемые
благодаря движению зернистой слизи в водяных растениях (наяда,
харис, гидрохарис), а также в волосках явнобрачных наземных
растений; таково открытое знаменитым ботаником Робертом Броуном
молекулярное движение, заметное, правда, также и вне органов
при всяком внешнем делении материи, таковы вращательные
движения млечных шариков (циклозы) в системе млечных сосудов;
таковы, наконец, странные раскручивания членистых нитчатых
сосудов в антеридиях хары2 и в органах размножения печеночных
мхов и водорослей, в которых так рано отнятый у науки Мейен
видел аналогов сперматозоидов животных организмов. Если мы
присоединим еще к этим разнообразным движениям и вращениям
то, что относится к внутренним передвижениям, связанным с эндос-
мозом, процессами питания и роста, то мы получим картину сил,,
нам почти незаметных, находящихся в действии в тихой
растительной жизни.
С тех пор как я описал в своих «Картинах природы»
распространенность жизни на поверхности земли, проникновение органических
форм в глубину и высоту, наши знания и в этом направлении
удивительно умножились, благодаря блестящим открытиям Эренберга
«о состоянии мельчайшей жизни как в океане, так и в льдах полярных