25. Чтобы возразить Кратету, потребовалось бы длинное рассуждение, не имеющее, пожалуй, никакого отношения к моей настоящей теме. Я одобряю Аристарха за то, что он отвергает гипотезу Кратета, встречающую много возражений, полагая, что слова Гомера относятся к нашей Эфиопии. Теперь подвергнем его критике в других отношениях. Прежде всего за то, что он вдается в мелочные и бесплодные рассуждения по поводу текста Гомера; ведь каким бы из двух способов стих ни был написан, все же можно получить подходящий смысл для текста. Действительно, какая разница, скажем ли мы «на нашей стороне есть две группы эфиопов, одна на востоке, другая на западе» или «как на востоке, так и на западе». Во-вторых, за то, что Аристарх защищает ложное положение. Предположим, что поэт не знал о существовании перешейка, но его упоминание об эфиопах относится к пограничной с Египтом Эфиопии; он говорит об
Как же так? Разве они таким образом не «разделены надвое» и поэт сказал так по неведению? Разве Египет и египтяне, начиная от Дельты и вплоть до Сиены, не разделены на две части:
Что же представляет собой Египет как не долину, заливаемую водой? И эта долина расположена по обе стороны реки, к востоку и западу. Однако Эфиопия лежит прямо за Египтом и находится в совершенно одинаковых с ним условиях как по отношению к Нилу, так и по другим природным особенностям данной области. Ведь Эфиопия, как и Египет, является узкой, вытянутой в длину полосой и подвержена наводнениям; и ее части, лежащие за пределами затопляемой зоны, пустынны, безводны и обитаемы только в редких местах, как на востоке, так и на западе. Как же она не разделена на две части? Или Нил не оказался достаточной границей для тех, кто проводит ее между Азией и Ливией (так как его течение простирается в длину на юг больше чем на 10 000 стадий и он такой ширины, что включает в себя острова с многочисленным населением; самый большой из которых Мерое, царская резиденция и столица эфиопов), и неужели он оказался неподходящим для разделения самой Эфиопии на две части? Более того, критики тех, кто считает реку Нил пограничной линией между материками, выдвигают против них весьма важный довод: они расчленяют Египет и Эфиопию и относят одну часть каждой страны к Ливии, а другую — к Азии; или же, если не желают такого расчленения, вообще не разделяют материков, или не считают реку границей между ними.
26. Можно разделить Эфиопию совершенно иначе. Ведь все, кто плавал по Океану вдоль берегов Ливии, отправлялись ли они из Красного моря или от Геракловых Столпов, всегда, пройдя известное расстояние и натолкнувшись на многочисленные препятствия, возвращались назад; поэтому у многих людей создалось убеждение, что лежащее посредине пространство есть перешеек. Весь Атлантический океан, однако, представляет единое водное пространство, и это в особенности верно для южной Атлантики. Все эти мореплаватели называли эфиопскими странами последние пункты, которых они достигали в своем путешествии, и сообщали об этом таким образом. Что же странного в том, если и Гомер, введенный в заблуждение такого рода слухами, разделил эфиопов на две части, поместив одну часть народа на востоке, а другую — на западе, так как не было известно о существовании между ними какого-либо народа. Кроме того, Эфор сообщает еще другое древнее предание, и есть основания полагать, что и Гомер слышал о нем. По сообщению тартесцев, говорит Эфор, Ливия подверглась нашествию эфиопов вплоть до Дириса, причем одни из них остались в Дирисе, другие же захватили бо́льшую часть морского побережья. Эфор предполагает, что это обстоятельство побудило Гомера выразиться так относительно
27. Можно возразить Аристарху и его последователям; можно привести и другие, еще более убедительные доводы, избавив таким образом Гомера от обвинения в грубом невежестве. Я утверждаю, например, что, по представлению древних греков, подобно тому, как они называли жителей знакомых им северных стран одним именем «скифов» (или «номадов» как у Гомера) и как позднее, когда познакомились с жителями западных стран, те были названы кельтами, иберийцами или составным именем кельто-иберийцами и кельто-скифами — (потому что отдельные народы объединялись под одним именем в силу незнания фактов), так, говорю я, все южные страны, лежащие за океаном, назывались Эфиопией. Доказательством этого является следующее. Эсхил в «Освобожденном Прометее»[65] говорит: