На берегу собралась большая толпа встречающих. Люди что-то кричат, машут руками, но катер почему-то не подходит.
— Странно, — говорит Раковский, рассматривая в бинокль берег. — На берегу не видно ни одного катера, ни одной лодки.
Вскоре все выясняется. Из вернувшейся с берега лодки поднимается по трапу грузный, в морской форме человек. Тяжело отдуваясь, он басит:
— Три дня у нас с тайги в море дул почти двенадцатибалльный ветер. Разыгрался небывалой силы шторм, и все катера и лодки сорвало и унесло в море. Сейчас абсолютно не на чем разгружать пароходы…
— Начались сюрпризы, Валентин Александрович! — оборачивается Сергей к Цареградскому. — У меня, кажется, родилась одна идея — пароход должен встать вон у той кромки льда и вмерзнуть. Тогда мы сможем выгрузить снаряжение на лед, а потом вывезти машинами на берег. Один пароход, у которого противоледовая обшивка, будет ежедневно разбивать лед, сохраняя канал. По этому каналу все разгрузившиеся «пароходы выйдут в открытое море…
— Это действительно идея! — поддержал его Цареградский. — Надо сейчас же предложить капитану и директору треста.
После некоторых колебаний рискованное предложение Сергея принято. Вечером пароходы, за исключением одного, стоят уже около кромки льда.
Мы два дня ночуем на пароходе. На третий день по трапу, спущенному прямо на лед, выгружаемся и переезжаем на берег.
Через несколько дней разгрузка пароходов уже идет полным ходом. Ящики и тюки выгружаются прямо на крепкий лед, тут же их укладывают на машины и увозят на склады.
Работы завершаются сравнительно благополучно. Только две машины провалились с грузом под лед, который треснул после отлива. Водители успели выскочить на лед в предусмотрительно открытые двери кабин. Незначительная часть груза была подмочена морской водой, выступившей на поверхности прогнувшегося от тяжести льда.
Пароходы, прогудев на прощание, медленно выходят один за другим в открытое море. С другой стороны бухты слышатся взрывы — это горняки приступили к постройке причалов будущего порта.
В маленьком кабинете Цареградского, где помещается вся геологоразведочная служба Дальстроя, людей набилось, как сельдей в бочке. Накурено и душно. За столом сидит Раковский, перед ним чертежи кунгасов.
— Смотри, Степан, — обращается он к наклонившемуся над чертежами Дуракову, задумчиво покручивающему свой черный ус, — придется вот такого типа кунгасы делать, тонн на десять грузоподъемностью, По весенней воде они пройдут через пороги. Всего для переброски нашего груза потребуется около двадцати таких кунгасов. Бери рабочих, которых мы с тобой отобрали, и дней через пять двигай на сплав. Нужно торопиться. К первому мая необходимо построить все кунгасы. Но строй их, Степан, на совесть, покрепче, сам знаешь, что им предстоит выдержать…
Степан, не тратя лишних слов, тут же садится писать заявку на все нужные для строительства материалы.
— Ну, а теперь нам с тобой, Иннокентий Иванович, надо поговорить о подготовке людей, — обращается ко мне Раковский. — Помещение для курсов имеется. Программу мы с Валентином Александровичем разработали, рассчитана она на три месяца. Завтра можно будет приступить к занятиям. Геологию прочтут Цареградский и Ушаков, поиски — я, разведку, математику можешь ты, и так далее, не стесняйся, привлекай, кого найдешь нужным. Да… Вот здесь четыре комсомольца просятся к нам в экспедицию, коллективное заявление подали. Сейчас послушаем, что скажет их представитель Дмитрий Асеев.
Вперед выходит высокий молодой паренек, взволнованно дыша, срывающимся звонким голосом обращается к нам:
— Очень просим взять нас в экспедицию. Все мы закончили десятилетку, а я даже два курса Ленинградского горного института, но определенных профессий не приобрели. Здесь работаем кто в бухгалтерии, кто в плановом отделе. Но эта канцелярская работа не по душе. Ребята мы здоровые, умеем плавать, стрелять, в школе занимались спортом, туристами ходили по горам Крыма и Кавказа.
— Это очень хорошо, товарищи, но учтите, — серьезно говорит Раковский, — в экспедиции вам придется много и тяжело работать. Все это совсем не будет походить на спортивную экскурсию или туристские походы и, самое главное, потребует от вас специальных знаний.
— Вот мы и хотели просить принять нас на курсы коллекторов и прорабов, — в один голос заявляют комсомольцы.
— Договорились, — заключает Цареградский, — учитесь. В зависимости от вашей успеваемости будем решать, взять или нет вас в экспедицию.