Я — и грузчик, и завхоз, врач, метеоролог,
Я — и плотник, и радист, и чуть-чуть — геолог.
[ГЖМ-2. С. 337]
(1) Тезис:
Органическая теория происхождения нефти
(автор не указан; цит. по Б. Н. Егорову)
Начинает нефть свой род
С нефтематерных пород.
Была, значит, раньше лужа,
Замерзавшая в стужу.
Завелись в ней твари
Каждой штуки по паре.
Были там жуки, рыбешки,
Пауки, сороконожки,
Микромир и прочий сброд.
Словом, славный был народ.
Ели много, пили мало,
Так нагуливали сало,
Понимая, что они
для генезиса нужны.
Раз проворные рыбешки
Съели три сороконожки,
Клещ за сладенькую травку
У жука отбил козявку.
И представьте, так случилось —
Лужа кровью замутилась,
От поверхности до дна
Та война была страшна.
И, когда прошли три ночи,
Бог открыл на лужу очи,
Два побитых паука
Доедали червяка.
Горы трупов, нет народа,
Вонь от сероводорода.
Бог спустился к дну с совком
И присыпал грязь песком.
Так родились в смертной схватке
Материнские осадки.
А когда? — Зачем детали?
Лишь бы нефть они создали.
Нефтематерные свиты
Были сверху перекрыты,
Смяты в складки разных форм
По окраинам платформ.
Уплотнением породы
Отжимались нефть и воды.
Потекли, как с губки пена,
С нефтематерного тлена.
Бог поставил им ловушку
И захлопнул вдруг заглушку.
Начал нагнетать давленье —
Получил месторожденье.
Спрятал вглубь свое творенье.
Вот и все стихотворенье.
(1) Антитезис:
«Происхождение нефти — только неорганическое! — горячился Илья Яковлевич Фурман <лектор в Воронежском госуниверситете>. — Вон ваше Черное море с его серобактериями… Стояло, стоит и будет стоять это болото, а где нефть? Нефть рождается глубоко в Земле, там, где, как и на Солнце, углерод и водород присутствуют в виде свободных радикалов… Потом эти радикалы проникают в твердую оболочку Земли — в кору, и уже там по мере движения вверх превращаются в циклические и ароматические углеводороды, т. е. в нефть.
— А в учебниках написано по-другому…
— А Вы, молодой человек, меньше читайте и больше думайте!
„Когда же это было? Всего-то сорок лет назад… Тогда суждения Ильи Яковлевича, конечно, же, возбуждали нас, но казались ересью… В книгах черным по белому авторитетно утверждался только осадочный генезис нефти. Даже великий Обручев писал: ‘Если найдете нефть в Сибири, прошу не считать меня геологом…’ И что же? Сегодня нефть и газ ищут и находят в надрифтовых осадочных бассейнах (гигантская Уренгойская провинция в Западной Сибири) или на шельфе морей и океанов. Так что И. Я. Фурман оказался прав больше, чем книги… И все потому, что хотел и мог свободно думать“».
(Из книги [Кременецкий. 2006. С. 95])
Юрий Б. Лавренев, Я. Н. Лубянский, А. С. Павленко
Раз в московском кабаке сидели,
Юра Лавренев туда попал,
И когда порядком окосели,
Он нас на Саян завербовал.
В края далекие, гольцы высокие,
На тропы те, где гибнут рысаки,
Без вин, без курева, житья культурного.
Зачем привез, начальник, отпусти!
В тех гольцах высоких долго жили,
Ели мы почти что каждый день.
Прохаря и шкары мы сносили,
А ходить в маршруты было лень.
И хоть с «шестерками»50 хиляли долго мы
По тропам тем, где гибнут рысаки,
Хиляли, пьяные, через дабаны мы
И ничего, конечно, не нашли.
Кончился сезон — конец работы.
Мы ж еще не выполнили план.
А заместо всяческих отчетов
Мы сложили песню про Саян.
Про край далекий тот с его красотами,
Про тропы те, где гибнут рысаки.
К вину и куреву, житью культурному —
Зачем привез — начальник, отпусти!
[ГЖМ-12. С. 339]
Евгений Петров
Письмо завхоза (отрывки)
Сбежал бы я охотно из отряда,
Купил бы самый дорогой билет.
От жизни больше ничего не надо,
Мне нужен только теплый туалет.
Живу на базе, как медведь в берлоге,
И каждый вечер мерзну у костра.
И начинаю вспоминать о Боге,
Едва заслышу звоны комара.
Я ежедневно очень опасаюсь,
Что проворуюсь и пойду под суд.
Я еженощно в страхе содрогаюсь,
Что работяги заживо сожрут.
Они, конечно, на меня в обиде,
Что не даю деньжат им подшофе.
Грозят меня убить и в голом виде
Похоронить в заброшенном шурфе.
Над головой моей висит угроза,
Что очень скоро кончится мой век.
Жена моя!
Ты пожалей завхоза!
Пришли скорее денег на побег!
вернуться
Лавренев Юрий Борисович (1913–1999) Слова этой знаменитой песни немного меняются, я ее лично слышал в исполнении легендарного «Юр-Бара». Судьба этого геолога необыкновенна. Он, сын писателя Бориса Лавренева, в 17 лет сбежал из дома, спрятался на корабле в Ленинграде, приплыл в США, оттуда вернулся, нанявшись уже открыто кочегаром. Окончил ЛГУ, стал геологом. Во время войны служил на флоте, стал капитаном 1 ранга. После демобилизации работал в ВИМСе, был начальником партии № 12 Ферганской экспедиции, которая занималась поисками урана на огромной территории (в Казахстане, Средней Азии, на Алтае, в Саянах, Закарпатье). Юр-Бар стал первооткрывателем м-ния редкометальных карбонатитов на Белой Зиме (Саяны), награжден Ленинской премией. К сожалению, последние десятилетия он был серьезно болен и ушел из жизни одиноким и нищим. При этом следует подчеркнуть, что всегда был аккуратно одет, подтянут, сдержан, корректен со всеми, и только глаза выдавали его болезнь (Б. Г.).