Во многих мифах часто повторяется один сюжет: боги, разгневавшись на людей за греховное поведение, насылают на них великое бедствие — потоп, который приводит к гибели всего человечества, а также большей части живой природы. Лишь избранный богами праведник, посвященный в их замыслы, исподволь готовится к предстоящим испытаниям и на построенной заблаговременно лодке (ковчеге, ящике) спасается со своей семьей, пустившись в плавание по безбрежной водной глади. Вместе с ним в лодке пережидают бедствие представители всех видов животного царства. Плавающий зверинец после долгих поисков суши причаливает к одинокому острову, как правило, к вершине самой большой из известных тому или иному народу горы: у древних греков — Парнас (по другому варианту — Этна), у евреев — Арарат, у шумеров — Нисир (на востоке от реки Тигр). Вслед за этим начинается возрождение человечества и живой природы.
Имя избранного богами праведника у разных народов также разное: в Библии фигурирует Ной, в древнегреческом мифе о потопе — Девкалион, у шумеров — Зиусудра или Утнапиштим, у вавилонян и ассирийцев — Атрахасис. Потоп длился по одним версиям семь дней и семь ночей, по другим — девять суток, согласно библейскому сказанию — 40 дней и 40 ночей. Самый древний вариант мифа, по-видимому, восходит к началу 3-го тысячелетия до н. э. Более поздние версии относятся к началу 1-го тысячелетия до н. э.
Возникает вопрос: существовала ли одна легенда, кочевавшая от одного народа к другому, или действительно в их истории было нечто подобное потопу, что передавалось из поколения в поколение? Совершенно очевидно, что в памяти народной откладываются самые драматические события, которые постепенно трансформируются в мифы и сказания с характерными для них преувеличениями и неправдоподобными деталями. Конечно, в истории каждого народа были периоды очень неблагоприятных погодных условий: затяжные ливни или ураганы небывалой силы, за которыми следовали наводнения и сели, несшие гибель людям и животным. Нередко потери были столь велики, что случались даже переселения больших масс людей, навсегда покидавших родные места. В этом смысле легенда о потопе могла родиться у любого народа.
Однако те варианты, которые бытовали среди древнего населения Южной Европы и Передней Азии, совпадают не только по фабуле, но и по важнейшим деталям, что трудно объяснить многоочаговым возникновением этой легенды. Ведь даже наводнения вызываются разными причинами и протекают по-разному. Поэтому вполне вероятно, что миф о всемирном потопе исходит все же из одного, древнейшего источника и отражает какое-то истинное событие — катаклизм, редко случающийся в природе. Уже рожденным, этот миф распространился со временем среди народов, живших вблизи очагов его зарождения.
Значит, можно заключить, что воспоминания о реальном потопе, иначе говоря о страшном наводнении, исходят, скорее всего, от шумеров — древнейшего из народов Месопотамии — которые создали одну из первых цивилизаций в низовьях долин рек Тигра и Евфрата. От шумеров эта легенда перешла к вавилонянам и ассирийцам, последовательно сменявшим друг друга в этом регионе, а от них — к семитским племенам, переселившимся в XVIII—XVII вв. до н. э. из Месопотамии в Ханаан (Палестину). По-видимому, позднее это сказание хетты и финикийцы поведали жителям Крита, а от них оно дошло до древних греков.
Ответ на вопрос, почему именно у шумеров появилась легенда о всемирном потопе, дали раскопки на месте одного из древнейших городов мира — Ура, располагавшегося на берегах Евфрата. В глубоком шурфе, в 14 м от поверхности, под гробницами шумерских владык, живших в начале 3-го тысячелетия до н. э., английский археолог Л. Вулли обнаружил мощный горизонт илистых осадков, лишенных следов человеческой культуры. Казалось, копать дальше не имело смысла, так как шурф вскрыл подошву антропогенной толщи. Однако Л. Вулли приказал углублять шурф и был вознагражден за это. Пройдя 3-метровый слой ила, шурф снова вошел в осадки, в которых находились обломки кирпичей и керамики. Эти находки принадлежали уже совсем другой культуре, другому народу, вероятно погибшему в результате стихийного бедствия — наводнения, затопившего большие районы в Месопотамии [Церен, 1986].
Действительно, произведенные позднее расчеты говорят о том, что уровень воды, отложившей 3-метровый пласт ила, был по крайней мере на 8 м выше отметки, на которой находилось древнейшее поселение, уничтоженное стихией. Неудивительно, что немногим оставшимся в живых после подобной катастрофы людям потоп мог показаться всемирным. В дальнейшем же рассказ очевидцев, переданный новым кочевникам, которые пришли в эти места (а ими были шумеры), оброс невероятными подробностями и толкованиями жрецов. С их помощью он трансформировался в легенду о том, как боги уничтожили первых людей за их неисчислимые прегрешения, сохранив для будущего только семью праведника.