— Э-э-э! Какие ещё проценты? — воскликнул Оскард.
— Вы хотите жить? — играючи спросил гигант, — если да, то принимайте мои условия! Иначе два трупа в лесу вряд ли кто-то потом станет искать.
— И какие условия? — проглотив ком в горле спросил я.
— Вы будете отдавать нам семьдесят… ну ладно, ваша смелость — запустить в нас болт, — мне понравилась. Пусть шестьдесят. Да, шестьдесят процентов всего добытого вами золота вы будете отдавать мне. Ежедневно. Ещё мне нужен чертёж подъёмника…
— Но его нет, — Оскард развёл руками.
— Да ты что?! Правда? Так начерти, чёртов рыжий остолоп!
— Бумаги бы и карандаш… — виновато попросил друг.
— Мясо принесёт, — ответил гигант.
— Это вы так темнокожих называете? — спросил я.
— Ага, — молча кивнул седой фортис, — ты догадливый, хоть и однорукий.
Пока его арбалетчики рылись в наших вещах, переворачивали всё подряд и искали добытое золото, мы с другом сидели и не рыпались. Свои условия мы сейчас диктовать не могли.
— Ос, ты реально согласен на шестьдесят процентов?
— А есть выбор? — прошептал он в ответ, — придётся…
— Ну нахрен, я это так не оставлю, — злобно, но тихо ответил я.
— Крис, сиди и не рыпайся, пока тебе голову не снесли.
Досада, разочарование и грусть — это всё, что сейчас читалось на лице друга. Думаю, и на моём было всё тоже самое, однако, и свою рьяную злобу я не скрывал. Смотрел с презрение на седого гиганта с зачёсанными назад волосами, прямо прожигал его взглядом. Он это прекрасно видел, но в ответ только ухмылялся, как если бы смотрел за тем, как маленький жёлтый цыплёнок пытался угрожать орлу.
— Нигде нет золота! — сказал первый мужик.
— Подтверждаю! — выпалил второй.
— Хм… В големах вы не искали, — гигант соскочил с места.
Он метнулся к отряду големов в два шага. Замахнулся правой ногой и пнул Работягу. Тот разлетелся в облако пыли, его голова, руки, ноги улетели в разные стороны метров на десять, а то и больше. После Клёнч обтряхнул обувь, посмеялся над жалкой кучкой земли и выдал:
— Сами скажете, где золото или мне ещё поискать?
— В моей палатке, под спальником… — быстро ответил друг.
Ос, что ты блин делаешь?! Но я промолчал, не хотелось показывать, что гигант может ещё и расшатать нашу крепкую дружбу. Хоть я и оценил шаг друга, как не правильный, всё же сам ничего лучше не придумал.
— Молодец, рыжий, — ответил Клёнч.
Он достал свой исполинский мачете и резанул борт палатки. Дёрнул покрывала и одеяла в сторону. После нескольких минут копаний внутри он закончил. Поднялся на ноги и показал железную баночку:
— С вами приятно иметь дело! — махнул пальцем арбалетчикам, а сам пошёл в сторону своего лагеря.
— Шестьдесят процентов золота! Каждый день! — напомнил мужик.
— Ага! И чертёж крана! — добавил второй.
После они ушли, позвали дикарей с собой и отправились в лагерь.
— Ос, ну зачем ты им сказал, где золото?
— Ты сдурел, зараза?! А чё мне оставалось?! — спросил он и нырнул в свою палатку прямо через дыру, — иди-ка лучше сюда.
— Ну чего ещё? — нервно спросил я.
— Смотри сюда.
Ос показал мне ту яму, где прятал баночку с золотом. Потом начал ковырять её земляное дно совком и… Оказалось, что он спрятал почти всё золото в земле, как раз под этой ямой в другой баночке. Эдакий тайник с двойным дном. Хоть одна хорошая новость за последнее время. Правда, что с неё толку, если эти уроды требуют шестьдесят процентов, да и чертёж ещё. Спасибо, что хоть големов настряпать не попросил, чёртов Клёнч, будь он проклят! Если они сделают кран, то монополию на добычу в водопадах мы точно потеряем.
Я только вчера вечером подумал, что жизнь налаживается! А тут припёрся это чёртов гигант и всё испортил.
Восстанавливать утраченного голема я не стал. Не было, ни сил, не настроения. Вместо этого мы с другом занялись выниманием и промыванием породы со дна водопада. Работа шла плохо, мы оба злились и теряли мотивацию трудиться с каждой минутой. Оно и понятно: целых шестьдесят процентов придётся отдать, а иначе смерть. Сомневаться в словах Клёнча, могли лишь дураки.
Работая на бывшем водопаде, мы сорились с другом по каждой мелочи. Ругались буквально по пустякам. К вечеру мы едва ли выполнили треть дневной нормы по выработке породы. Так продолжаться не могло, это ведь только первый день «работы на дядю». Чем дольше это продлиться, тем хуже будут наши дела во всех смыслах. Сначала, полагаю, развалится наш золотодобытческий промысел, а потом и дружба. А самое страшное, что при таком раскладе, мы можем навсегда попрощаться с исполнением наших мечт!