— А есть дешевле, чем в Трелесе? — удивился Оскард.
— Хм… Не знаю, но где-то же он их нашёл, привёз сюда. Есть в этом какой-то смысл.
— Да пофиг. Не хочу больше о нём говорить.
— Ага, больно много ему внимания, — кивнул я, — Кстати, пока ты хлопал, мы с хозяйкой лавки кое о чём переговорили.
— Так-так? Узнал секретное местечко с кучей золота? — немного сощурив глаза, друг чуть вытянулся в мою сторону.
— Нет.
— Тьфу, ну так неинтересно, — фыркнул он и отстранился.
— Оскард, я узнал, где живёт геомаг. Рядом с горами, думаю, в кедровом лесу.
— Неблизко, — махнул головой друг, — когда ты собираешься ехать его искать? Так! Ты же не бросишь меня в самом начале?
— Спокойно, — улыбнулся я, — пока со всеми делами не закончим, я туда не собираюсь. Вот наладим добычу золота и уже можно будет подумать.
— Обнадёжил, а то я уже испугался.
Мы переглянулись, обменявшись дружескими улыбками. А после я подумал о том, как буду искать незнакомого человека в глухом лесу. Насколько мне известно, рядом с горами и кедровым лесом нет даже самой крохотной деревушки. Там вроде есть одна или несколько лесопилок Лока, можно будет начать поиски с них. Встречаются иногда и среди лесорубов отзывчивые люди, главное, чтобы они не питали ненависть к големам и геомагии, иначе меня могут не понять.
— Стой! Кто идёт?! — раздалось из темноты.
Мы тут же остановились. Я и Оскард попытались вглядеться во мрак узкой улочки, чтобы увидеть кто это тут раскомандовался. Сначала из темноты показалась большая деревянная дубина, а только потом и сам человек.
— О… — опешил я. Но, когда понял, что перед нами всего лишь стражник, то, как камень с плеч упал.
— Мистер законник, — друг обратился к непримечательному мужику в тёмной одежде и с лёгкой щетиной, — а мы чё? Мы не нарушаем, спокойно идём домой. Трезвые так-то.
— И что? — возмутился тот, помахивая дубиной, — вы нарушили комендантский час.
— Это ещё чё такое? — спросил друг.
— Комендантский час… — замялся страж, — это значит ночью надо дома сидеть. И всё тут. Ну а вы не дома.
— А давно он действует? — я решил уточнить. Не припомню, чтобы хоть раз слышал о чём-то подобном.
— Сегодня начал, — гаркнул страж, — вы, или платите штраф, или в темницу.
— Ой-ой… А может на первый раз предупреждения хватит? — умоляющим тоном произнёс Оскард.
— Нет! С тебя пять, — он указал дубинкой на друга, — и с тебя пять, — ткнул ей же в меня.
— Надо так надо, сказал я, — поглядывая на Оскарда. Мешочек с деньгами лежал в его кармане.
— Мы заплатим. И без вопросов пойдём домой? — спросил друг.
— Фамилии назовёте и отпущу вас, нарушителей, — ответил страж.
— Хопкинс.
— Рокрафт.
— Ясно, — ухмыльнулся он и получил монеты из рук друга.
Не пересчитывая их, попросил нас впредь не нарушать. Ещё раз зыркнул и пошёл дальше по узкой тёмной улочке, обернувшись пару раз.
— Ну вот, а ты хотел все деньги потратить. Сидели бы щас в темнице, мутный суп хлебали, — высказался Оскард.
— Да уж, — виновато согласился я, — но про комендантский час нас никто не предупреждал.
— Ну так, не успели, наверно.
— Глупость какая-то.
— Незнание закона не освобождает от ответственности, — сумничал друг.
После мы, молча, пошли к себе домой. Уже не хотелось разговаривать и привлекать к себе лишнее внимание. До свинарника мы добрались быстро и споро затащили все покупки внутрь с помощью Орешка. После мы поели, поболтали о том, о сём, да улеглись спать, уставшие, но довольные. Дел предстояла ещё целая гора, а мне всё сильнее натерпелось выбраться в лес и снова заняться поиском золота.
Ночью мы несколько раз просыпались из-за голема, которому почему-то очень хотелось порыться в груде железяк. Стало быть, он уже успел в свинарнике всё хорошо рассмотреть и изучить. А любопытство, то не уймёшь столь малым набором информации и картинок что я в него вложил. Вот он и решил поискать что-нибудь новое в куче хлама. Почему именно ночью? Да потому что нет у големов деления суток на тёмное и светлое время. Они могут бодрствовать, если позволяет запас энергии в любое время.
После наших приказов Орешек на время прекращал ворочать всякие железные штуковины и затихал. Особенно быстро он подчинялся Оскарду, тот в отличие от меня, за грубыми словечками в карман не лез. Но не на ругательства реагировал голем, я же не учил его понимать мат, а на интонации. За исключением шумных големских проделок ночь прошла совершенно обыденно.
Под утро меня разбудило чьё-то прикосновение, а вернее толчок. Я открыл глаза и увидел, что Орешек тыкал мне в плечо какой-то железкой. Судя по звукам, что он издавал, это действо приносило ему удовольствие.