— Вот кому заняться нечем… — шепнул я. Но тот всё не прекращал, мне пришлось прикрикнуть на него. — Хватит! Отстань!
Спать больше совсем не хотелось, сон как рукой сняло. Усевшись на раскладушке, я увидел Оскарда. Тот всё ещё валялся на кровати и посмеивался над тем, как меня разбудил голем. Затем его глаза направились куда-то в сторону и округлились. Друг поднял брови, его улыбка из едва заметной растянулась почти до самых ушей:
— Посмотри чё нарыл Орех! Ай да голем! — воскликнул он, продолжая лыбиться во все зубы.
— Что?
Слегка сонный я не сразу сообразил, что вызвало в друге столько восторга. Но стоило мне лишь взглянуть на голема, как я всё понял. Губы вытянулись в улыбку сами собой. Оказалось, что он тыкал в меня самой настоящей железной «рукой». Чёртовой латной перчаткой из тех, что носят рыцари!
— Чего молчишь? Ты рад? — спросил Оскард. Он стоял в центре комнаты и потягивался, зевая во весь рот.
— Конечно, — замялся я. Сначала действительно обрадовался новому великолепному протезу, но почти сразу осознал, что магия железа до сих пор не моя стихия, — а что толку? Управлять железом я пока не умею.
— Камнями или землёй умеешь же? — спросил он, подошёл к Орешку и выхватил из его рук перчатку. Начал крутить её и рассматривать.
— Умею, — уверенно ответил я, — только как…
— Не надо слов! — он повернул её пальцами к себе и протянул в мою сторону.
Я увидел, что внутри перчатка полая. Ничего удивительного. Лишь пыльная паутинка виднелась где-то в глубине. А так вполне целая, почти не ржавая вещица. Хоть сейчас на рыцаря и в бой.
— Ну! Не тормози, Крис! — Внутрь можно засунуть землю или камни. Смотри, как легко она гнётся.
Он показал мне, что каждое сочленение на пальцах, на переходе с запястья в кисть очень подвижное. Все пальцы свободно сжимались и разжимались, кисть гнулась вверх и вниз. Причём, перчатка не издавала никакого скрипа, как это обычно делают старые ржавые железки.
— Это может сработать! — воодушевился я.
— Значит, я делаю тебе протез, и только потом займусь шлюзами.
— Офигенно, — кивнул я, — с двумя руками я буду намно-о-о-ого полезней.
— Это точно! — улыбнулся друг, — а теперь обещание.
— Это то, о чём я думаю?
Друг посмотрел на меня, сыграл бровями и подошёл к шкафу. Потянул одну из ручек и резко дёрнулся, из его руки вырвалась коричнево-серая кожаная шляпа. Кружась вокруг своей оси, она пролетела какое-то расстояние и приземлилась на стол.
— Я человек слова. Сказал, значит, сделаю. Ты сходи, купи чего-нибудь нормального покушать. Я как раз печку растоплю, морально подготовлюсь к пожиранию… ну ты понял…
— Хе-хе, — я не мог сдержать смешок. Едва ли мне верилось, что он так запросто съест эту шляпу, и от этой мысли я расхохотался. Наконец, утихомирив гогот, я ответил, — схожу, только протез пока не заполняй камнями и землёй.
— Почему?
— Проверить кое-что надо перед этим, — ответил я.
— Лады, тогда над креплениями подумаю.
Я вышел из свинарника и сразу отправился на рынок. Думаю, там до сих пор разруха, беспорядок и неразбериха. Вскоре я это выясню, но главное сейчас найти целую лавку с едой, желательно сытной и недорогой. По пути на площадь я встретил двух стражей с бронзовыми мечами. Те болтались в ножнах на ремне, а мужики держали на них руки и смотрели по сторонам, словно гордые рыцари. Прям борцы со злом… Не сомневаюсь, перевооружение — это тоже часть новых идей старосты Хирульда. Пожалуй, меч лучше дубины, не поспоришь. Особенно хорошо, если законники умеют им пользоваться, в чём я сильно сомневался, видя их не самые серьёзные и умные лица.
На площади звенели молотки о гвозди, под топорами хрустели доски. Люди копошились у прилавков и общались, хотя с утра их собралось не так уж много. Ужасное состояние некоторых лавок, шатров и павильонов напоминало о недавнем погроме. Люди до сих пор пытались всё восстановить: некоторые успели отремонтировать свои прилавки, поставить шатры и натянуть верёвки, отстроить лачужки и вернуться к работе. Другим же предстояло вбить ещё очень много гвоздей, как, например, тому мужику, который пытался восстановить свою торговую будку, которая, в нынешнем состоянии, больше походила на кучу трухлявых досок.
Я прошёл дальше и оказался в самом оживлённом месте: люди здесь проходили чаще, голосов и выкриков звучало больше. Судя по чужим разговорам, эту часть площади уже окрестили отстроенной. Именно здесь можно было купить практически всё. Я игнорировал всяких зазывал; столы и витрины, заваленные одеждой, бижутерией и всяким барахлом. Я хотел купить только еду и ничего более, но разве это докажешь торгашам, которые в каждом посетителе рынка видят только возможность заработать. А кто-то и «старого друга», которому можно что-нибудь втюхать по завышенной цене.