– Да как ты можешь такое утверждать? Всё, что я делаю – во благо моего народа.
В ответ раздался громкий смех.
– Все наши беды начались, едва взошёл ты на престол. Лишь мой отец вопреки здравомыслию видел в тебе спасителя народа. Другие давно поняли, что ты дурак и пьяница. Лучше бы умер молодым, оставшись в память людей героем. Ты жаждешь их любви, но не пытаешься понять. Желания их для тебя загадка. Или попросту не важны. Только своя судьба, и подвиги, и слава – вот то, что более всего ценит Георг. Не лицемерь, убил змея и колдуна, сражался с варварами и язычниками ты не для спасения людей, а ради личной выгоды. Когда-то и я видела в тебе достойного мужчину, но поняла, что ты честолюбивый эгоист, и только.
Грохочет гром, бьют молнии, льёт дождь и дует ветер. Всё нипочём, когда в душе бушует ураган. Георг поднялся на утёс, взывает к королю и негодует:
– Зачем взвалил ты на меня такое бремя? Я не хотел твоей короны. Не хотел! Ты погубил меня. Я был любим и почитаем всеми, а ты советами и поручениям свёл мои старания на нет. За что? Что я тебе такого сделал?
Сквозь гром с небес слышен ответ:
– В бедах своих винишь меня? Лишь я один в тебя всё время верил! Совет давал, когда в бессилии ты сам не мог решение принять. Короны не хотел? Ты не хотел забот! Всё бы тебе лишь, пьянствуя, утехам придаваться. Храбр и непоколебим, покуда дело твоё шло к успеху, а как возникли неприятности, так сразу сник. Как я мог быть так глуп. Нет в тебе стойкости, и нет отваги, коль не готов принять последствия своих огрех!
Георг в гневе, он не затем пришёл, чтобы слушать упрёк от мертвеца. С яростным криком кинулся на статую, сбросить её с обрыва вознамерился. Медный король тому не рад, сопротивляется. Георг чудовищно силён, край уже оторвался от земли. Ещё немного и скульптура рухнет в пропасть. Он поднял взгляд, на лице короля укор. Впервые тот своим любимцем недоволен. С громом ударил разряд молнии. Пройдя по медной статуи, отбросил он безумца прочь.
В столице наступило утро. Ливень окончился, стих ветер, тучи расступились. Но Георг этого не видит. Тело его лежит в грязи, дыханья нет, сердце не бьётся. Он из спасителя чумой стал своему народу. Так поделом ему. Никто не вспоминает его добрым словом. Никто не проронил по нему слёз.