Синяя Птица видел, как индейцы валили деревья и затаскивали их на холм. Быстро выросла целая баррикада, спасающая от ружейного обстрела. Стрелки индейцы снова ползком взобрались на вершину и открыли оттуда огонь.
Синяя Птица вместе с дядей спустился к опушке леса.
— Посмотри, — сказал он взволнованно, схватив за руку дядю Хмурый День. — Что это они хотят делать со связками хвороста?
Дядя не ответил. Воины, схватив связки, бросились к цитадели. Мощный огонь, открытый наступающими с вершины холма, сдерживал отпор осажденных. Со связками хвороста индейцы пересекли луг и мелкий ручей и сбросили ношу у стен крепости. Их потери были невелики. Через мгновенье вспыхнуло пламя и красные языки начали лизать сухие бревенчатые стены. Но тут же жаркое пламя задохнулось в черном дыму. В выступах верхнего этажа открыли люки, через которые на горящий хворост полились потоки воды.
На какое-то время наступила тишина. Слышно было только шипение воды. Но вот на крышу дома дугой пронеслась, точно яркая звездочка, огненная стрела и застряла в щепе. Еще одна, еще и еще…
Синяя Птица вздрогнул. Огненные стрелы! О, он их знал! Теперь осажденные должны будут лить воду на крышу. Нужна вода, очень много воды! Точно в ответ на его мысли, запенился поток воды над пылающей крышей, под самыми досками, идущими вдоль конька и защищающими от пуль.
Синяя Птица был возбужден до предела. Он видел, что все происходит точно так же, как тогда в Рейстоуне, во время нападения на их дом. «Этот темный чердак под загоревшейся крышей…»
Свинцовый град с вершин холма не мог сдержать потоки воды. Огненные стрелы так же быстро гасли, как и вспыхивали. Еще некоторое время длилась эта борьба, но вот перестали летать с опушки леса светящиеся звездочки.
Солнце стояло почти в зените, и наступившая жара, чуть смягченная близостью озера, сдерживала пыл наступающих. Нестерпимо сверкала бескрайняя голубовато-серебристая поверхность озера. С берега доносились резкие крики цапель и посвисты красноногих куликов, которых не тревожили звуки одиночных выстрелов.
И вдруг снова начался полет огненных стрел. На этот раз они падали на крышу маленького домика, прижавшегося к цитадели. Там никого не было и никто не пытался спасти дом. Под языками огня щепа начала скручиваться, и возникающие то тут, то там очаги пожара вскоре слились в одно гудящее пламя, высоко поднявшееся в воздух. Стена цитадели, отстоящая едва ли более чем на четыре шага от этого домика, стала обугливаться. Снова полились потоки воды из отверстий верхнего этажа. Снова и снова тушили загорающиеся бревна. Но теперь, как показалось Синей Птице, воду лили более экономно. Осажденные опрокидывали ведра только в случае крайней необходимости. Было ясно, что Красные мундиры внутри цитадели имели лишь один-единственный колодец, который постепенно иссякал.
Из бойниц непрерывно били мушкеты. Сопротивление, казалось, еще не было сломлено. Наступающие прекратили огонь, и вновь над лугом и берегом озера нависла тишина. Со стороны индейцев прозвучал чей-то голос. Синяя Птица, несмотря на то, что внимательно прислушивался, не понял говорившего. Из люка верхнего этажа прозвучал ответ. Мальчик должен был сдержать себя, чтобы не вскочить, — он услышал английскую речь.
— Есть ли среди вас переводчик?
— Что он говорит? — спросил Хмурый День.
Мальчик перевел. Он обернулся и увидел, что к дяде подошел главный вождь индейцев.
— Выйди и отвечай, — сказал вождь.
Синяя Птица встал и пошел на луг.
— Я говорю по-английски.
— Спроси, — что с нами будет, если мы сдадимся? Синяя Птица повернулся в полуоборот и прокричал дяде перевод.
Наступило длительное молчание. Но вот послышался голос Хмурого Дня:
— Скажи, мы сохраним им жизнь, если они немедленно сдадутся, но если они будут сопротивляться, то все будут перебиты.
— Можем ли мы переговорить с самими вождями?
Прошло некоторое время, прежде чем последовал ответ.
— Вожди согласны. Вожди выйдут навстречу белым — между опушкой и фортом — и будут говорить с ними.
Мальчик сопровождал представителей индейцев. Из осажденной крепости вышли двое. Мундиры англичан были разорваны. У одного из офицеров через повязку на руке сочилась кровь, их лица были измождены.
Вожди еще раз подтвердили свое условие.
— Вас всех пощадят, если вы сейчас же сдадитесь, — перевел Синяя Птица и добавил от себя: — С вами ничего не случится. — Он вспомнил, что именно эти слова ему сказала Малия, когда его в первый раз купали в реке.