К вечеру Синяя Птица очень устал и забрался на медвежью шкуру. Некоторое время он еще прислушивался к разговорам у очага и следил за страшными и вместе с тем смешными, покачивающимися тенями людей на стенах уютной каморки, но потом заснул.
Его разбудили раздавшиеся друг за другом ружейные выстрелы, громкие удары по стенам дома и неистовый шум многих голосов. Через распахнувшуюся дверь в дом ворвался леденящий порыв ветра, а вместе с ним целая толпа ряженых в страшных масках. Чудесно вырезанные и ярко раскрашенные деревянные маски ухмылялись кривыми ртами и оскаленными зубами. Ряженые танцевали и веселились в коридоре, посыпая золой жителей Дома Черепах. Они выкрикивали пожелания богатого урожая в наступившем году и выбегали в другую дверь, но вместе с ними исчезали и миски с новогодним пудингом.
С каким нетерпением ожидали дети этого посещения! А еще нужно было попробовать что-нибудь стащить у ряженых — это приносит особое счастье. Каждый мальчик и каждая девочка держали в руках острые осколки камней и ожидали только удобного случая. Синяя Птица сначала немного испугался, увидя в темном коридоре эти ужасные деревянные рожи, но в последнюю секунду все же расхрабрился и ухватился за плеть сухих, потрепанных маисовых листьев, спускающихся вместо волос редкими прядями с голов ряженых. Он успел срезать одну из прядей. Добычей Дикого Козленка была половина кушака, у Малии — кусочек покрывала, и даже Снежная Птичка ухватила в кулачок клок маисовой соломы и, довольная, закатилась смехом.
Тетка Красные Глаза не знала, что делать от радости, и ласкала свою малышку.
— Откуда это у моего беби соломинка? — спрашивала она уже в сотый раз. Наконец отец не выдержал и заметил:
— Ну, пора в постели, иначе мы завтра заснем во время Танца Перьев.
Тетка Красные Глаза, прерванная в своих излияниях радости на полуслове, поднялась, прижала к себе Снежную Птичку и, кажется, обиженная, исчезла, пожелав всем спокойной ночи.
Дети, подсунув под шкуры лежащие на постелях сорванные с ряженых знаки будущего счастья, забрались на скамейки и тотчас заснули. Синей Птице снились сначала какие-то дикие, путаные сны. Потом он почувствовал вдруг, что по его телу точно пробежали тысячи ног, топтавшие его мягкими маленькими мокасинами, но в конце концов он вырвался из-под них. Ему казалось, что вокруг него прыгали товарищи по играм и кричали: «Синяя Птица — наш родич! Синяя Птица — наш родич!»
Еще сонный, он кое-как поднялся. Его действительно кто-то звал. Это была Малия. Сегодня, ранним утром, они должны идти в Дом Большого Собрания на большой Танец Перьев. В этом доме не только вожди обсуждали свои планы. Там в морозную погоду веселился в праздники весь поселок. И когда жители дома Черепах вышли из дверей, снег захрустел под ногами. Они увидели сквозь льдистую морозную дымку темно-красный отблеск двух огромных костров, горевших у Дома Большого Собрания. Эти отблески вносили в холодное зимнее утро волшебство тепла и уюта. Крики, ликование детей и лай собак сливались в общий гомон. На огне в огромных котлах варились приготовляемые для всех праздничные кушанья. Каждая семья получала свою долю.
Синяя Птица, держась за руку матери, вошел через восточные двери в Дом Большого Собрания, в котором не было перегородок. Тепло большого костра, горящего посредине, согревало все уголки помещения.
Входившие медленно размещались по скамьям, стоявшим вдоль стен, а дети — прямо на полу. Певцы с трещотками из панцирей черепах сидели вокруг костра. Была полная тишина. Никто не произносил ни слова. Наконец поднялся вождь и встал у пылающего костра.
— Мои друзья, мы собрались здесь на праздник Великого Духа Ованийо. По нашему древнему обычаю, мы воздадим ему Танец Перьев. Этот танец должен быть исполнен до полудня, потому что Ованийо видит все по утрам, а потом он отдыхает. Он дарит нам нашу Землю и ее плоды, чтобы мы могли жить, и за это мы должны его отблагодарить.
Тотчас же раздавшиеся снаружи выстрелы известили, что танцоры близко. Тридцать избранных юношей вошли через западные двери дома, все в праздничных нарядах, в шапочках и накидках из перьев и с колокольчиками у пояса. Синяя Птица сразу же узнал среди юношей Черное Копытце, брата Дикого Козленка.
Несколько секунд танцоры стояли неподвижно. Но вот затрещали трещотки, отбивая четкий ритм, и ряды юношей медленно двинулись вокруг костра. При этом певцы запели первую строфу благодарственной песни:
Мы, те, что собрались здесь,
Благодарны Великому Духу
За то, что живем!
О, мы восхваляем его!
Едва кончилось пение первой строфы, шаги танцоров ускорились, ноги стали подыматься выше, и танцоры легко и грациозно под звуки трещоток начали притопывать пятками. Плавное, волнообразное движение прошло по кругу танцующих; они то наклонялись, то выпрямлялись. Торжественность, радость и спокойствие отражались в их танце.
После двух кругов, пройденных в быстром темпе, певцы пропели вторую строфу благодарственной песни. Снова танцоры перешли на медленные движения. Так непрерывно песня сменялась быстрым танцем. Танцоры кружились вокруг костра, звеня колокольчиками и выкрикивая в такт музыке: «Ха… О!.. Хо… О!» Их все время подбадривали слушатели. Радостное волнение овладело собравшимися.
На последнем круге вождь дал сигнал всем сомкнуться и принять участие в благодарственном танце Великому Духу. Мать поднялась. Полный сомнения, посмотрел на нее Синяя Птица, и тогда мать ободряюще погладила его по волосам.
— Попробуй, попробуй, у тебя все получится!
И действительно, ноги подчинялись такту, отбиваемому черепаховыми трещотками. Синяя Птица и Дикий Козленок танцевали среди подростков в последнем от огня круге. Неожиданно взгляд мальчика остановился на танцующем впереди. Тот двигался как-то особенно, покачиваясь на кривых ногах. Оторопев, Синяя Птица уставился на взъерошенную голову раскачивающегося танцора. Тот выглядел так… но это же… да, это никто другой, как Косой Лис! Синяя Птица вырвался из круга и потащил за собой Дикого Козленка.
— Скажи, он давно здесь?
— Он пришел осенью со своими родителями. Они живут в вигваме ленапов у кладбища. Ты его знаешь?
— Да, я знаю его еще из поселка на реке Оленьи Глаза. Он убил моего Шнаппа.
— Как твоего Шнаппа? Ведь твоя собака жива!
— Ах, я говорю не об этом Шнаппе, а о другом, прежнем, у которого также между глазами были два пятнышка. Этого мальчишку я тогда здорово побил. Он вечно меня дразнил и сбрасывал моего «внука» в воду.
— Если он посмеет здесь это делать, я тебе помогу.
Синяя Птица был подавлен. Кто мог подумать, что так закончится новогодний праздник?! Ведь срезанный им кусок соломы у ряженого должен был принести счастье, а тут появился Косой Лис… Снова на мальчика нахлынули воспоминания о первой неделе тяжелой жизни на Луговом берегу. Все выглядело теперь так, точно вовсе и не наступал Новый год, точно все оставалось по-прежнему.
Глава 9
Праздничные деревянные маски, завернутые в красные платки, снова спали на чердаке. Темное помещение над каморкой было полно тайн. С порога Синяя Птица едва доставал пальцами до потолка, и самому ему было трудно забраться на чердак. Если что-нибудь нужно было достать оттуда, то отец приподнимал его и он в один миг оказывался наверху.
В той части коридора, где горели очаги, чердак раскрывался широким лазом, но постепенно крыша над ним опускалась все ниже и ниже и, наконец, смыкалась со стеной. По краю чердачного настила, ближе к очагам, стояли деревянные миски. Оттуда мать доставала ложки и посуду, раздавая их перед едой. Дальше, в глубине, куда Синяя Птица мог забраться только на четвереньках, лежала различная утварь и хлам: старые стрелы, луки, остроги для ловли рыбы, мотыги и пестики для маиса и совсем позади — большие деревянные маски. Они «просыпались» лишь с наступлением Нового года, когда их вытаскивали для ряженых.