В подобном состоянии, между прочим, пребывали не только железнодорожные
станции, хотя и понятно, что во время войны одним из акцентов в боях были именно они. В 1953 году Мирзоев попал в Вильнюс и застал там такую картину – весь центр города представлял собой груды битого кирпича. И несколько чудом уцелевших домов. Хотя с момента окончания войны прошло уже восемь лет.
Тем не менее, самым интересным во время железнодорожных путешествий из Москвы в Тбилиси и обратно было наблюдать, как постепенно страна встаёт из руин, как восстанавливаются и облагораживаются вокзалы её городов. К пятому курсу, то есть к 1956 году на всём пути следования поезда не осталось и единого напоминания о войне – разруха была ликвидирована.
* * *
Однажды я, автор этих строк, и их главный фигурант, Георгий Мирзоев, разговаривали на тему студенческих поездок домой. И вдруг, под самый занавес беседы – я было, уже встал, чтобы попрощаться – Георгию Константиновичу вспомнилась своя самая первая студенческая побывка на родине, а точнее то, что следовало за ней – дорога назад, в Москву. Наверное, было бы неправильным умолчать о ней на страницах этой книги, хоть это история и частная, и к судьбам отечественного автомобилестроения никакого отношения не имеет.
Здесь нужно отскочить немного назад – в год поступления Мирзоева в институт.
Нужно уточнить, что покорять Москву он уехал не один. Вместе с ним из родного Тбилиси поступать в разные институты столицы уехало ещё десять горячих кавказских парней – выпускников той же средней школы, и, что характерно, в основном из
«хулиганского» класса. Было и несколько «пай-мальчиков». Но, как не крути, а годы,
проведённые в одной школе, да и общая для всех перспектива сдачи вступительных экзаменов в далёкой Москве давали почву для какой-то общности интересов и приятельства. За время пути в Москву вся эта шумная ватага сдружилась ещё больше. Они договорились, что те, кто удачно поступит и отучится первый семестр, через полгода соберутся снова вместе, чтобы ехать на побывку домой в хорошей компании. Зимой 1952 года, ровно в день начала зимних каникул, все одиннадцать человек, как один, собрались на вокзале, чтобы ехать домой.
Надо ли говорить, сколь радостным был их приезд? Гостей – а тем более, если это
родные люди, а тем более, если это сыновья, – на Кавказе умеют встречать, как нигде... Понятное дело, что зимние каникулы прошли для московских студентов как нельзя более
зажигательно, а потом пришла пора возвращаться в Москву. Таким образом, если не углубляться в частности, выглядит предыстория.
Стоит ли упоминать, что отъезд так же удался? Ведь гостей – по настоящему
дорогих гостей на Кавказе умеют и провожать – так, как нигде… Каждое чадо родители снабдили карманными деньгами и чем Бог послал – и погрузили в поезд. А по-кавказски мощным восклицательным знаком в процедуре отъезда стало то, что папаша одного из студентов, директор Тбилисского ликёроводочного завода, снабдил сынулю в дорогу несколькими литрами коньячного спирта. Вот, если вкратце, диспозиция такова.
Имеет ли смысл специально останавливаться на том, что ликование в среде
студентов по этому поводу было велико? Ведь кавказские юноши владеют культурой пития как никто… Это происходит у них непременно под хорошую закуску и с обилием красивых тостов. В общем, на подъезде к Москве коллективные резервы бабушкиных пирожков закончились. А папин спирт почему-то заканчиваться не желал, хотя для этого делалось всё возможное и невозможное. Так, если не вдаваться в подробности, обстояли дела.
Выгрузившаяся на станции населённого пункта Поныри (Курская область) оперативная группа, посланная за закуской, обнаружила то, что должна была обнаружить на станции любого населенного пункта первой половины 50-х годов. Руины вокзала и абсолютно ровный, не опошленный даже единой лавочкой перрон, посередь которого возвышалась небольшая деревянная хибара, в коей, согласно предположениям, могли продавать что-нибудь съестное.