причем сухой – именно поэтому машины оказались в Ялте, где такие условия ещё могли
быть в это время года. С большим удивлением наблюдали посетители домика Чехова, находившегося неподалёку от испытательной площадки, как несколько мужчин в буквальном смысле промокают лужи на асфальте большими мешками. Что отвечал экскурсовод на их вопросы о роде занятия этих взрослых людей, неизвестно.
Для проведения испытаний ЗИЛ-130 на устойчивость при прямолинейном движении пришлось поискать на горном серпантине прямолинейный участок – длиной в один километр. Наконец, такой участок нашли – между Ялтой и Алуштой. Испытания можно было вести только ночью – ведь это была дорога общего пользования, а ездить нужно было, придерживаясь осевой линии и с постоянными скоростями. Поэтому к двенадцати часам ночи Рубен Петрович Кушвид в качестве водителя и Мирзоев в качестве оператора приезжали на место, отстраивали аппаратуру и начинали испытания. После дня, проведённого в промокании асфальта, глаза у испытателей иногда просто слипались.
Ночь, за бортом холод. Оператор в тёмной кабине скрупулёзно настраивает осциллограф, за рулём дремлет водитель. Спустя некоторое время напарник будит его –
«поехали». Проехали часть пути.
- Ты осевую видишь? - спрашивает оператор.
- Вижу, - отвечает водитель.
- А я нет.
В молчании проехали ещё немного. И тут водитель выдаёт:
- Я тоже осевую не вижу!
Остановились, вышли из машины. Оказывается, пока оператор отстраивал аппаратуру, на трассу успел выпасть тонкий слой снега! На этом испытания пришлось прекратить.
Но не только погода усложняла жизнь – Москвич-408 оказался машиной надёжной,
чего нельзя было сказать о ЗИЛ-130. Несколько раз выходило из строя сцепление, отказывали тормоза, «летели» ступичные подшипники… Часто приходилось проверять люфт управляемых колёс, потому что от этого зависели результаты испытаний на управляемость. Для этого колесо машины вывешивали на гидравлическом домкрате. Однажды Мирзоев, покачав рукой вывешенное колесо, крикнул механику:
- Хорош, - имея ввиду, что люфт подшипника в пределах нормы.
Механик понял это по-своему и повернул кран домкрата, опустив ЗИЛ прямо на руку проверявшего. Достаточно долго, используя выпуклые выражения, пришлось объяснить механику, что автомобиль нужно снова поднять. Каким-то чудом обошлось без травмы.
Неприятности и поломки ЗИЛ-130 продолжались на протяжении всего цикла испытаний. И главным было то, что это был опытный образец, и запчасти на него достать было почти невозможно. Узел сцепления, однако, чудом удалось найти на местном СТО - ЗИЛ чуть раньше проводил в Крыму свои испытания и оставил на станции ряд запчастей. А новые ступичные подшипники пришлось ждать из Москвы. Перед самой поездкой в Москву снова вышло из строя сцепление. Сцепление решили не пытаться ремонтировать, а ехать, управляя автомобилем в четыре руки – второй человек, сидевший по центру кабины рядом с водителем должен был по команде водителя рывком, двумя руками, переключить передачу. Уже на полпути домой заклинило тормоза – на въезде в Красноград вышел из строя тормозной кран. Дорога была покрыта толстым слоем чернозёмной жижи, температура была около нуля – ремонтировать кран в «полевых условиях» не представлялось возможным. Переночевав в автомобилях, на утро, преодолевая сопротивление начальника местной автобазы, который не очень желал помогать «кацапам» из «не нашего министерства», кран отремонтировали и двинулись дальше. В Москву оба автомобиля прибыли утром 31 декабря. Таким образом, договора МАМИ с обоими заводами, АЗЛК и ЗИЛ, были выполнены.
* * *
Работа по договорам с заводами затягивала всё больше. Договора касались вопросов доведения ходовых образцов новых моделей по параметрам управляемости и устойчивости. Мирзоев, как бывший ведущий конструктор одного из проектов УАЗа, к тому же поднаторевший в вопросах шин и управляемости на кандидатской, львиную долю работ проделывает лично, благодаря чему получает ценнейший опыт. Работа с автомобильными заводами страны как бы возвращает его в контекст свежих автомобильных тенденций, заставляет работать его «инженерную жилку» и задуматься о ряде вопросов, доселе неизвестных. Так, например, возникает заинтересованность в совершенно новой теме – приводе на передние колёса. Для 60-х годов такая схема в СССР без преувеличения считается утопией – выпускается даже книга с названием