«Теорию автомобиля» в подмосковном филиале – в Ликено-Дулёво. В итоге четыре академических часа лекций с поправкой на дорогу лектора туда и обратно превращались в семь астрономических.
Само чтение лекций было занятием если и не всегда интересным, то неизменно
полезным - это заставляло поддерживать собственный уровень знаний. Как преподаватель, он строг. Однажды студенты, слушающие его курс лекций в филиале МАМИ в Ликено-Дулево, массово проваливают экзамен, который принимал, понятное дело, сам Георгий Константинович. На кафедре стало известно, что присланный в филиал молодой лектор учинил экзаменационный «беспредел», и на очередном заседании Мирзоева вызывали «на ковёр».
– Вы нам испортили все показатели по успеваемости. Видимо, вы им так читали лекции?
На что прозвучал немедленный ответ:
– Если есть желающие, я приглашаю посмотреть, как у меня проходят занятия. Как раз завтра я читаю «Теорию автомобиля» в Ликено-Дулёво.
Ехать на лекцию в Подмосковье почему-то желающих не нашлось, и вопрос был
снят. Он продолжил преподавание так, как умел и как считал нужным. Подход к преподаванию по-прежнему был жестким, но очень простым – всё вызубрить невозможно, да и не нужно. Он никогда не ловил списывающих на экзамене - если студент, даже уже придя на экзамен, смог разобраться в вопросе (пользуясь книгой или конспектом), то этого было достаточно. При ответе на билет Мирзоев не спрашивал у студента конкретную формулу, а просил объяснить процесс – «что там происходит?». Если студент мог это рассказать, он тут же «договаривался» со строгим преподавателем.
* * *
Хоть и удалось благополучно проскочить времена тотального «дефицита бюджета», до сытой успокоенности в семье Мирзоевых было ещё далеко. И у Георгия и у
Ламары была постоянная работа, но жилищный вопрос оставался открытым – они по-
прежнему вели «кочевой образ жизни», перемещаясь с двумя чемоданами по Москве из квартиры в квартиру.
Так и шли дни, превращаясь в месяцы, которые обычно всё норовят соединяться в годы. Дочку, находящуюся у родственников в Тбилиси, родители видят редко – когда
выбираются на родину сами или привозят дочь ненадолго к себе погостить. Но в 1964-м Мирзоевым наконец повезло с жильём и хозяевами квартиры – они снимают комнату у
хороших людей, с которыми зажили, как одна большая дружная семья. Тогда родители решают привезти из Тбилиси сильно загостившуюся у бабушек пятилетнюю дочку, и
Наташа пошла, наконец, в нормальный детский садик, а к тому же ещё и в балетную школу.
«Наташа, сейчас она живёт в Москве… собственно, ей тоже здорово досталось, потому что её-то брать с собой, чтобы из угла в угол бегать по Москве, было не очень, и она где-то до пяти лет практически жила в Тбилиси с бабушками, с моей сестрой… Время от времени или мы приезжали, или её привозили, когда позволяла ситуация в той квартире, где мы на тот момент жили, потому что хозяйки ведь – они разные».
И, тем не менее, вопрос с жильём хотелось решить коренным образом – получить собственную квартиру в Москве и зажить по-человечески. Но как решить этот вопрос? И когда его решать?
Защита кандидатской всё откладывалась и откладывалась – работа и решение вопросов с жильём оттягивали время на себя. Не упасть духом из-за бытовых сложностей ему помогало знание простой формулы – дойдя до ручки, нужно попробовать её повернуть, и возможно откроется дверь. Отчаявшись получить жильё в Москве обычными способами, Мирзоев поступает необычно – вступает в жилищный кооператив в городе Реутово Московской области. Собирался участвовать в строительстве дома, чтоб впоследствии там жить? На что был расчёт?
Вступив в кооператив, он повёл себя активно – влезал в дела, интересовался
подробностями, стремился помочь. На фоне всех остальных членов кооператива, желавших квартиры, но не желавших работать (работа-то общественная, а значит бесплатная), эта активность была очень заметной. А Георгию бесплатно работать было не впервой. Отрабатывая обязательные часы в институте, всё остальное время он посвящает кооперативу, при этом капитально забросив диссертацию. Съездить куда-то, договориться с кем-то, подписать какие-то документы… Увидев в молодом деятельном мужчине человека, на которого можно возложить разные кооперативные заботы, его очень быстро избрали в члены правления. Вот так он начал решать реальные вопросы строительства нового дома. Через несколько месяцев председатель правления, видя, что здесь есть, кому работать, сказал: «Ну я пошел, ребята. Достаточно я тут потрудился». И написал заявление – самоотвод с должности председателя. Все дела он передал Георгию.