Для путника тарын — сущее бедствие. Переправа через тарын трудна и. даже опасна, когда он не успел еще как следует промерзнуть. Горе каравану, если лед не выдержит! В этом случае весь обоз рискует очутиться под водой на глубине одного-полутора метров, иногда при температуре воздуха ниже пятидесяти градусов!
Караван. Седова, спустившись с перевала, вышел к долине.
Проводник остановил оленей за сотню сажен от тарына.
— Что будем делать? — спросил Седов у проводника.
— Кусаган [14]дело. Совсем дело кусаган! Надо крепко-накрепко связать оленей, — озабоченно сказал якут. — Улахан [15]тарын. Кабы знал, что такой вырос, ни за что не поехал бы!
Он долго ходил около длинной вереницы оленей, проверял прочность поводков и недоуздков. Несколько слабых животных он выпряг, привязал к задней нарте… Потом велел садиться и погнал прямо на тарын весь караван связанных между собой оленей.
Олени помчались под уклон со всей быстротой, на какую были способны. Они вылетели на лед со скоростью поезда. Некоторое время караван несся по льду в силу инерции, затем движение стало замедляться. Некоторые олени скользили, падали, спешили подняться, опять падали, разбивали ноги, но, повинуясь движению всего каравана, тащились за ним на поводках и продолжали дикую пляску на льду. Один из задних оленей так и не мог подняться: его ногу зацепила постромка. Когда караван достиг противоположного берега, животное было сильно изранено.
Наледи сильно мешали переправам. Вода, выступившая поверх льда, замерзала; температура по ночам держалась еще низкая. Случалось; олени вступят на молодой лед и провалятся. Несчастные животные выбивались из последних сил в снежной каше, а Седов и проводник бродили по колено в холодной воде, спасая оленей и кладь.
Проводник Уйбан мрачнел с каждым днем. Однажды утром он вышел из поварни запрягать оленей, но сразу же вернулся. На ломаном языке он объяснил, что впереди — беда.
— Один олень сила кончал — ехать можно. Другой олень жизнь кончал — ехать можно. Много оленей сила кончал — ехать сапсем плохо. Все олени сила кончал — все помирать надо.
Олени, в самом деле, отказывались идти и погибали один за другим. Только некоторых удалось спасти от смерти, наполнив им рот снегом. В это тяжелое время попался, к счастью, встречный караван, и Седову удалось купить несколько не очень уставших оленей.
Глава XIV
НА КОЛЫМЕ
Одолевая тарыны, подъемы и крутые спуски, увязая в оврагах, заполненных снежной кашей, опять сменив оленей на низкорослых северных лошадок, кое-как двигались вперед.
25 мая подошли ко второй большой реке — Алазее. Ее очень боялись проводники. В это время весна вступила в свои права, температу-pа воздуха поднялась до девятнадцати градусов по Цельсию. Река наполовину вскрылась. Седов бросил лошадей, а сам со всей кладью переправился на другую сторону в лодке по взломанному льду. Лошадей удалось получить у якутов, оказавшихся на том берегу.
27 мая обессиленные путешественники въехали в похожий на захудалую деревушку «город» Среднеколымск.
Уйбан в жизни своей видел немало проезжающих господ. Возил он и архиерея. Тогда въезжали в Среднеколымск при колокольном звоне. Архиерей перед городом напяливал на голову смешную черную шапку, похожую на опрокинутое ведро, и вывешивал поверх своей шубы круглую блестящую икону. Очень хорошо знал проводник повадки господина заседателя, сердитого барина, и самого верхоянского грозного исправника. Приходилось сопровождать и ссыльных. Ссыльные, приехав в Колымск, все спрашивали: где же город?
А этот проезжающий все время вел себя совсем не по-господски. В дороге правил оленями и лошадьми, работал наравне с ямщиками. И когда приехали в Колыму, почему-то обезумел от радости. Как только поднялись на последний пригорок, откуда видны уже река и городские домики, чудак-барин соскочил со своей лошади, сорвал с головы шапку-бергиеге, стал ею махать и кричать: «Победа! Победа!» Потом подбежал к передней лошади, начал трясти за руку проводника, велел и ему кричать «ура», старался ему втолковать:
— Ты понимаешь — мы на Колыме! Пять тысяч верст прошли! Беш тесенча берета, бель-мен? Из них половину в распутицу — это не шутка. Не понимаешь? Бельмен-пын? Ну, так вот это поймешь! Смотри! Эта винтовка твоя! Понял? Ну, кричи же «ура». Вот так! Ну, вместе. Ура!..
И в самом деле, когда развьючили лошадей, этот барин достал полтысячи патронов и подарил их проводнику вместе с винтовкой.