— Укажите порт назначения, иначе не выпустим!
Требовали взять законный запас пресной воды, а когда загруженный «Фока» сел ниже ватерлинии, потребовали снять часть груза.
— Осадка судна незаконна. Сгрузите провизию! Ее у вас излишек против нормы.
Заставили Седова набрать многочисленную команду, совершенно излишнюю в предстоящем плавании.
При этом требовали свидетельства о политической благонадежности.
Пока Седов сражался с портовыми властями, приходилось штопать прорехи спешного снаряжения. В последние минуты доставали кислую капусту и хрен, собак, гвозди, олово, пистоны для ружей, фуфайки, башлыки и перчатки, брезенты, смолу, тросы, сухари и шоколад.
Потом пришлось дожидаться страхового агента из Петербурга, который должен был застраховать жизнь всех участников экспедиции. Седов обратился в комитет с просьбой нанять сопровождающее судно с углем или послать вспомогательное судно на Землю Франца-Иосифа. Взять достаточный запас угля на перегруженного «Фоку» было невозможно. В этой просьбе комитет, однако, отказал.
От комитета стали приходить странные телеграммы. Казалось, там больше всего заботились, как бы Седов не ушел без письменного обязательства сдать комитету промысел и все добытое во время экспедиции.
Владелец, он же и капитан «Фоки», Дикин искал предлога затянуть выход экспедиции. А если она не отправится 28 августа, он, по условиям договора, должен был получить задаток и неустойку, превышающую сумму, которую он получил бы за фрахт. Дикин прислал письмо, в котором извещал, что кредиторы накладывают на судно арест. Другого выхода, как заплатить все долги владельца, не оставалось. Седов послал отчаянную телеграмму в комитет. В ответ он получил совет покончить дело миром вместе с напоминанием о необходимости отдать приказ по экспедиции, согласно которому все добытое во время экспедиции принадлежит комитету. Только после того, как комитет получил копию приказа, деньги были высланы, и арест с судна снят. Тогда же владелец «Фоки» сделал последний ход: за три дня до договорного срока отказался вести судно и рассчитал всю команду. Он знал, что набор новой команды и оформление ее в порту займет почти неделю. Но Седов покончил с этим делом в один день.
26 августа члены экспедиции переселились на «Фоку». К шести часам вечера все были в сборе. Не хватало только Седова, задержавшегося на берегу. Наконец, Георгий Яковлевич показался у ворот со львами, бегом приблизился к берегу и легко прыгнул на палубу. Как всегда, он был подтянут, бодр и весел, хотя две последние сумбурные недели совсем согнали с лица живую краску, оно посерело и осунулось. Вбежав по трапу на мостик, он сразу сделался серьезным. Осмотревшись, взялся за проволоку гудка и потянул ее книзу.
С сипеньем и хрипом вырвался пар, далеко разнесся рев старого зверобойного судна. Громко, словно смакуя возможность отдать первую команду, во всю ширину груди Седов отчеканил привычные слова предотходного морского приказа:
— А-а-а-атдать носовые!
Звонок машинным телеграфом, стрелка поставлена на «малый». «Святой Фока» дрогнул и послушно стал отходить от берега. За кормой показалась желтая пена, со дна всплыли гнилые щепки. Развернув «Фоку» против течения, Седов направил его к городской пристани.
Неужели пошли? Неужели завтра этот неуклюжий ветеран даст прощальный гудок собравшимся на проводы? Не верится. Может быть, еще сегодня ждет какой-нибудь новый сюрприз. Слишком много получилось шуму, слишком много врагов разбудил этот шум.
С утра 27 августа народ толпился на пристани. Говор заглушал лай и вой собак в клетках, стоявших на спардеке «Фоки». К двенадцати часам всю набережную заполнила толпа. Из собора показалась процессия священников во главе с архиереем. Приехал в коляске вице-губернатор. Начался молебен. Суетливые фотографы снимали со всех сторон вице-губернатора, Седова и группу членов экспедиции, стоявших позади отдельной кучкой. В пение церковного хора вплетались пароходные гудки и стрекот двух киноаппаратов. Кинооператоры — испанец Серрано и художник Николай Васильевич, в течение месяца обучавшийся у него искусству киносъемки.
— Ручку быстрее, быстрее вертите, — горячился испанец. — У вас попа будет бегать, как собако.
Вера Валериановна, в белом парадном платье, со строгим выражением лица принимала поздравления вице-губернатора. Незаметно следила, исполняет ли муж ее наставления, как держать себя в качестве начальника экспедиции. Георгий Яковлевич стоял как на официальном параде.