– Да тебя, наверное, и окружить не смогли, – рассмеялся Учитель. – Ты кличку «Кот» получил еще в моей секции, за свою прыгучесть. Хорошо, что ты акробатикой с детства занимался. Ну, а дальше? Извини, что перебил.
– Да я «вырубил» шестерых «дедов» в спарринге, и меня тут же забрали в спецотряд. Там меня уже «прописывали» инструктора по «рукопашке». Тех хлебом не корми – дай кулаками поработать. У них целая тактика боя есть, как вчетвером, вшестером против одного драться. Разные уровни атаки, подходы, отходы и перекрытия. Короче, «отметелили» меня тогда хорошо. Это для того, чтобы я не зазнавался. Разное было… Все сразу и не вспомнишь. Спецтренировки, например. Если ошибся в движении, то получи заряд током. Ошибся снова – получи еще раз. У нас все быстро учились. Через собственную боль быстро доходит. Или забросят неизвестно куда и устроят за тобой охоту. МВД, ГБ, ГРУ– всех натравят. Выживай как хочешь. Я помню, в ледяной воде сидел, чтобы от погони уйти. Чуть воспаление легких не подхватил тогда. В общем, веселое времечко.
– Но почему тревога в голосе, Игорь? – тихо спросил собеседник.
– Я перестал понимать многие вещи. Все перевернулось. Я привык жить в опасности, быть, как взведенная пружина. Действую иногда как робот. Я просыпаюсь и засыпаю, как прикажу себе сам. Резко реагирую на события, даже жестоко. Того, чем я раньше гордился, теперь боюсь. Боюсь, что могу поступить жестоко там, где этого не нужно. Понимаете, я привык к войне, к взведенным нервам, к стремительному броску. Не знаю, смогу ли сдержать в себе все это.
– Ты только не обижайся, Игорь, но послушай, что я тебе скажу. Тебе нужна женщина. Секс. Тебе нужно выплеснуть эмоции. Нельзя все держать в себе. И самое главное – будь самим собой. Здесь мирная жизнь, Гепард. Ты побывал в «горячих точках». Я знаю, тебе запрещено говорить об этом. Просто я хорошо знаю, как проявляется этот «военный синдром». Он выражается во всем: в походке, в движениях, во взгляде. Сейчас ты подсознательно ищешь укрытия на случай внезапной атаки. Ты готов нырнуть вон за тот куст. Я сам прошел через это, Игорь. Все это временное явление. Тебе просто нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что рядом не стреляют.
– Я воевал в Африке. Трехдневная сверхсекретная операция…,– начал говорить тихо парень, но Учитель его перебил.
– Нельзя говорить, значит нельзя, – сурово проговорил он своему ученику. – Тебе просто нужно время, чтобы привыкнуть к мирной жизни и забыть о прошлом.
– О прошлом? – переспросил Игорь.
– Да, о прошлом. Оно тянет назад. Нужно с ним проститься. Сходи на кладбище, Игорь. Вот увидишь, тебе станет легче.
Он не сразу нашел это место. Но когда отыскал, то надолго там остался. Аккуратная могила. Ровная надпись. Беленко Ира. Дата рождения и смерти. С фотографии на Игоря смотрела Первая Любовь. Ожили сцены из прошлого.
Первое знакомство. Поздний вечер. Пьяные парни пристают к какой-то девушке. При виде Игоря и после его двух болезненных «предложений уйти» незнакомка оказалась спасена. Она сказала ему просто: «Спасибо», – и скрылась в соседнем доме.
Повторное знакомство. Городские соревнования по лыжным гонкам. Стремительный бег. Поворот. Взобраться на горку. Съехать с горы. Стоп. Возле дерева сидит и плачет девушка. Рядом с ней лежат поломанные лыжи. Все участники соревнований проносятся мимо. Нет никакого дела до чужой боли. Кропоткин остановился рядом и снял лыжи. Девушка нуждалась в помощи. Не справившись с управлением, она на скорости врезалась в дерево. Игорь взвалил на себя две пары лыжного снаряжения и, взяв девушку под руку, пошел обратно.
Они легко подружились. Оба учились в выпускных классах. Молодые, наивные… Им так хотелось все быстрее испробовать, испытать… Первый поцелуй. Первая ласка. Водоворот страстей.
Родители Игоря выступали против гражданского брака, но молодые любовники намеревались пожениться после школы, потом решили подождать до 18 лет. Он учился в педучилище, а она работала в своей школе лаборанткой.
Повестка из военкомата. Проводы. Ира, словно что-то предчувствуя, плакала и не хотела отпускать любимого. Ее силой оттащили от поезда, на котором уезжал Игорь.
Первые месяцы они писали друг другу горячие любовные письма. Потом вдруг… тишина. Кропоткин уже служил в «Витязях». Он долго терпел молчание любимой, потом написал домой короткое письмо – ультиматум: «Мама, если не сообщишь, почему мне не пишет Ира, то я самовольно уйду из части. Если Би вышла замуж за другого, напиши. Я переживу эту потерю. Обещаю быть взрослым. Даю тебе две недели на ответ. Игорь».