Лишь скрип ворот да любопытный месяц провожали покинувшую дворец пару Две фигуры торопливо пере секли кипарисовую рощу достигли реки и растворились в темноте
Амфитрион и Алкмена шли, пока ночь не перевалила за горизонт уступая место бледной заре Тогда Амфитрион свернул с горной тропы, через некоторое время издалека позвав Алкмену Девушка с трудом поднялась с земли. Изрезанные ступни горели и сильно опухли Каждый шаг причинял неимоверную боль Алкмена застонала, когда под ноги попал острый камешек, но по-прежнему карабкалась на зовущий голос Наконец показалась пещера спрятанная среди чахлого кустарника Алкмена поразилась той страсти, с которой растение цеплялось корнями за голый камень. Вид кустарника, проросшего и уцелевшего на мертвой горе, придал девушке сил Она раздвинула ветви и, только кое-как приведя себя в порядок, оторванной от хитона полоской перебинтовав ноги и даже заплетя спутанные волосы в косы, позволила себе улечься на присыпанный песком пол пещеры. И тут же провалилась в благодетельный сон без сновидений. Проснулась Алкмена, когда солнце миновало зенит и медленно клонилось к закату. Девушка зевнула и удивленно встретила пристальный взгляд Амфитриона.
Мужчина присел на корточки, не сводя с девушки глаз. Что-то темное, и страшное, и сладкое таилось в сумеречных зрачках мужчины. Знакомый жар разлился по членам Алкмены, неясное томление во всем теле и жар, внезапно сменяющийся холодом.
Любовь моя! — Амфитрион тоже почувствовал перемену в девушке.
И они остались в пещере одни. А испытанные страдания лишь сделали наслаждение острее. Они, впервые оказавшись наедине друг с другом, освободились от всего, чем была их жизнь доселе. Исчезли привязанности, друзья, обязанности и долги. Мужчина и женщина освободились от вся и всякого, что могло бы мешать их счастью, беспрепятственно предаваясь объятиям друг друга и жарким поцелуям. Когда Амфитрион проник в Алкмену, слезы выступили на густых ресницах девушки, но то были слезы радости. Потом они долго и молчаливо сидели, обнявшись. И их поцелуи были чисты и полны целомудрия. Теперь, когда страсть была удовлетворена, над любовниками простерла крылья любовь.
Наконец они вспомнили, кто они и что: беглецы, изгнанники, у которых нет ни пищи, ни крова. Тогда Амфитрион промолвил:
О Алкмена, душа моя! Помолимся богам! Да позволено будет нам, какие бы испытания не ниспослала нам судьба, всегда оставаться вместе! Многие страдания ждут нас впереди! Пусть будут милостивы к нам боги!
Алкмена присоединилась к молитвам мужа.
И тотчас по пещере разлилось золотистое свечение, а воздух, спертый и пыльный, вдруг наполнился благовонием.
Старушонка, явившаяся на пороге, ничем божественным не обладала. Да и свечение: они приняли прощальный мазок солнца за отклик богов. Алкмена стыдливо спрятала голову на груди супруга. Ему тоже было неловко за гордыню и высокомерие Амфитрион готов ведь был возомнить, что небеса прислали любовникам свой благосклонный ответ
Чего тебе, старая карга? — шуганул воин старушку, деловито кружащую вокруг парочки. — Поди прочь!
Пусть будет по-твоему! — недобро усмехнулась старушка, растаяв.
Амфитрион вскочил на ноги. Выбежал из пещеры на узенький гранитный уступ. Везде, куда ни кинь взгляд, неприступными террасами возносились крутые горы. И ни следа старухи. Алкмена выглянула через плечо мужа.
А все же, мне кажется, боги услышали нас! — И тут же добавила — И пусть они нас хранят!
Небо потемнело. Клочьями неслись серые облака, обещая дождь. Ураганный ветер, играя, разметал на мгновение тучи, то гончая свора тут же собралась вновь. Ночь принесла темень, ливень и завывание бури.
Любовники всю ночь провели в пещере, тесно прижавшись друг к другу Начал сказываться голод.
Амфитрион, к удивлению Алкмены, выказал сварливый характер, начав бурчать.
Ведь сколько раз твердил, послушай женщину, но сделай наоборот! До ведомой мне тропы, ведущей через горы в долину, было рукой подать. Еще до бури у нас был бы теплый кров и горячий ужин! И вместо всего этого — мерзнуть всю ночь!
Алкмена ежилась, лишь плотнее закутываясь в плащ. Ее свадебный наряд походил на лохмотья. Кожа зудела от пыли. Но царица терпеливо сносила лишения ради того, кого назвала своим супругом. И лишь недовольно хмурилась на недовольство мужа. Внезапно Амфитрион умолк. Его руки нашли в темноте податливое тело Страсть, охватившая обоих, принесла примирение и, что существенней, согрела промерзших любовников
С первым намеком на день Амфитрион и Алкмена двинулись в путь, “здраво рассудив, что вряд ли их станут искать в горах, даже если и будет послана погоня. Да и кому придет в голову, что царица полезет на горные кручи рука об руку с убийцей ее отца?!