- Я же предупреждал вас, сначала бы лучше сели... – Рене и Мишель в четыре глаза таращились на лилию, думая об одном и том же.
- Господа, все в порядке? – На шум в гостиную торопливо вошел Огюст. – Жена уехала за покупками, обещала скоро быть. Я познакомлю вас, как только она вернется.
Рене и Мишель, не слыша Лаферета, продолжали сверлить глазами лилию, словно их взгляды приклеились к этому цветку.
- Господа... – Огюст осторожно потряс Рене за плечо, и тот, наконец, смог оторвать взгляд от стены и посмотреть на Лаферета.
- Извините, Огюст. Просто этот цветок...
- Лилия? Это родовой символ нашей семьи. Отец рассказывал, что была какая-то непростая история у нашего предка еще в XVII веке, что-то там было связано с женщиной и предательством.
- Этого не может быть... Все слишком сказочно складывается... – Бормотал Рене, в то время как Мишель продолжал сидеть с открытым ртом, словно истукан, замерев взглядом на стене.
- О чем вы? Я не понимаю вас. – Огюст переводил взгляд с одного на другого.
Мишель и Рене, не сговариваясь, молча вытащили из карманов письма Арамиса и Портоса и протянули их Огюсту:
- Читайте... – Одновременно, так же не сговариваясь, произнесли они. Лаферет посмотрел на двух странных месье, взял письма и, устроившись в одном из кресел, стал читать.
Пока Огюст читал письма, на его лице не дрогнул ни один мускул, хотя Рене и Мишель ожидали такого же ошеломляющего всплеска эмоций, какой был у них при чтении этих писем. «Впрочем...» – наблюдая спокойствие Огюста, подумал Рене – «Наверное, потомок Атоса и должен быть таким – спокойным, сдержанным, уверенным в себе.».
Наконец, Огюст прочитал оба письма и, сложив их, поднял глаза на Рене и Мишеля. В воздухе повисла тишина. Потомки Арамиса и Портоса были готовы услышать слова неверия, подозрительности и предположения о том, что письма фальшивые. Но ту реакцию, которая последовала потом, они от Огюста никак не ожидали.
- Вы знаете, господа... А я ждал вас.
Настала очередь Рене шлепнуться на пол, чудом не разбив локтем янтарный столик.
- Да, не удивляйтесь. Еще когда я был маленьким, меня заинтересовала эта лилия. Слишком необычный родовой знак. И во время учебы в Университете я начал изучать историю своей семьи. Так я и узнал – кто я. О том, что Атос, а также остальные мушкетеры, были реально существовавшими людьми, я узнал не сразу. Понадобился не один год и не одна сотня перерытых мною книг во множестве библиотек Франции. И я знал, чувствовал, что и у остальных мушкетеров остались потомки. И я был уверен, что однажды встречу их.
- Значит, вы знаете и про Герб дружбы? – Все еще находясь в шоке от происходящего, произнес Мишель.
- Да. Этот Герб упоминается в письме, похожем на ваши. Я нашел его, спрятанным в одну из книг, в библиотеке нашей семьи вместе с алмазным лепестком лилии. – Огюст так спокойно произнес последнюю фразу, словно он нашел что-то обыденное, а не часть многовековой тайны.
- ВЫ ХОТИТЕ СКАЗАТЬ, ЧТО ВЫ УЖЕ НАШЛИ ВАШУ ЧАСТЬ ГЕРБА!!!??? – Рене и Мишелю казалось, что они сейчас сойдут с ума от всего происходящего.
Они даже предположить не могли, что, отправляясь к адвокату Мишеля, вместо виноградин Портоса найдут потомка Атоса, которым окажется партнер адвоката по бизнесу, с его частью Герба дружбы – алмазным лепестком лилии.
- Да. Подождите, я сейчас. – И Огюст с тем же невозмутимым выражением на лице вышел из гостиной, оставив Мишеля и Рене в оцепенении.
Вернулся он довольно быстро, неся в руках листок бумаги и бархатную коробочку. Он положил коробочку на янтарный столик, раскрыл ее, и друзья едва не ослепли от увиденного великолепия – большой алмаз, ограненный неповторимым образом в виде лепестка лилии, сверкал всеми своими гранями, завораживая и восхищая... Рене тут же достал из дорожного кейса Герб дружбы, и когда Огюст переложил алмаз из коробочки в углубление на Гербе, тот идеально вписался в предназначенное для него место, как и крест.
- Погодите, погодите... – У Мишеля от всего происходящего начала кружиться голова. – Я, наверное, сплю... Все это похоже на сон.
- Нет, друг мой, вы не спите. – Огюст продолжал сохранять хладнокровие, так поражающее Рене. – Я понимаю ваше удивление. Но я уже привык ничему не удивляться, к тому же видимо мне от Атоса передалось это спокойное отношение к сюрпризам жизни. – И Опост впервые за время их общения улыбнулся. – Вы, наверное, хотите прочитать письмо Атоса?
- Прочитайте его сами вслух, Огюст. – предложил Рене.
- Хорошо. – И Лаферет развернул листок бумаги, который принес вместе с алмазом.
«Дорогой Рауль.
Вы прочтете это письмо, когда поводите меня туда, откуда не возвращаются.
Вы недавно спрашивали меня, почему после отъезда моего друга Арамиса, более вам известного, как аббат ДЭрбле, я сник и потерял интерес к жизни. Милый мой мальчик...
Вы не заметили этого, но я все понял. Ведь как ни старался Арамис держаться молодцом, я почувствовал холод в моей душе, который означал одно – я вижу своего друга в последний раз.
Арамис приезжал попрощаться. Я это почувствовал сразу, стоило мне увидеть его глаза. И я понял, что значит скоро и мой черед. Рауль, простите меня, сын мой, но до сих пор я жил только потому, что были живы мои друзья. И вот я понял, что наше время подходит к концу.
Арамис привез мне то, о чем я вам однажды рассказывал – мою часть Герба дружбы, который мы придумали в Париже во времена нашей мушкетерской молодости. Почувствовав приближение конца, Арамис решил отдать каждому из нас его часть, чтобы мы хранили их, передавая по наследству.
И вот я завещаю вам, сын мой, нашу часть Герба – алмазный лепесток лилии. Я знаю, вы сохраните ее, сделав все, чтобы выполнить эту мою последнюю волю.
А мне только остается надеяться, что однажды Герб снова станет единым целым, его тайна проявиться сквозь время, и наши души, наконец, обретут покой.
Не грустите, Рауль... На все воля божья. Господь определяет даты нашего прихода и ухода на этой грешной земле.
Я не ропщу и покорно принимаю эту волю Господа.
Ваш отец, Оливье, граф де ла Фер.
Р.S. Пока я писал это письмо для вас, сын мой, пришло сообщение из Испании. Еще не открыв конверт с вензелем Генерала Ордена Иезуитов, я уже знал, что там. Арамиса больше нет...
Открыв, я убедился, что мое предчувствие не обмануло меня.
Теперь пошел и мой обратный отсчет.
Благословляю вас, сын мой. Прощайте...
ДАртанъян, Портос... Прощайте...
Арамис... до скорой встречи...»
Огюст уже давно замолчал, но все трое так и сидели, не проронив ни слова. Первым из оцепенения вышел Мишель.
- Выходит, Атос писал свое письмо сыну уже после смерти Арамиса.
- Судя по тексту – да. – Подал голос Огюст. – Признаюсь вам, как потомок Атоса я с момента обнаружения этого письма и алмаза считаю своим долгом и делом чести выполнить волю своего предка касаемо Герба. Я пытался разыскать потомков других мушкетеров, но результата не было. И вот вдруг вы сами, можно сказать, буквально сваливаетесь мне как снег на голову...
- Ок. Что же мы имеем? – Посмотрел на Огюста и Мишеля уже немного пришедший в себя Рене. – Мы нашли друг друга благодаря то ли счастливой случайности, то ли божьему провидению... Мы имеем сам Герб и части Арамиса и Атоса.
- Но мы так и не нашли часть Портоса и ничего не знаем о потомке дАртаньяна. – Грустно сказал Мишель.
- Все впереди, друзья мои. – Так уверенно сказал Огюст, что Рене и Мишель почему-то поверили этой его уверенности. – Мы найдем и виноградины, и помпон, и наследника дАртаньяна. Я уверен в этом. Я чувствую это.
С этими словами Огюст положил руку на лежащий на столе Герб, и Мишель с Рене, сами не понимая – почему так делают – по очереди положили свои ладони на ладонь Огюста.
- Приключения продолжаются! – Неожиданно в один голос произнесли все трое..
====== Глава 8. ======
ГЛАВА 8.