Я очень тебя люблю, но мне слишком тяжко стало на этой земле.
Надеюсь, Господь будет милостив ко мне, и какое-нибудь голландское ядро станет ступенькой на моем последнем пути к друзьям. Наверное, грешно просить о смерти, но иногда только смерть дарит покой и приносит облегчение.
А я все равно всегда буду с тобой. Я люблю тебя, и моя любовь переживет меня в этом мире.
И сейчас, чувствуя, что больше нам не придется поговорить, я хочу еще раз сказать тебе о том Гербе дружбы, про который рассказывал раньше. Помнишь тот изумруд? Береги его. Что бы ни случалось в твоей жизни, не расставайся с ним. Какими бы тяжелыми ни были времена, ты можешь продать последнюю рубаху, но этот изумруд должен оставаться в нашем роду, несмотря ни на что. Завещай его своим детям, как я сейчас завещаю его тебе.
Как говорил Арамис в свой последний приезд, однажды этот камень, если на то будет воля Всевышнего, объединиться с остальными и откроет миру великую тайну и самую большую драгоценность, какая может быть у людей. Поэтому береги его.
Вот и все... Какая полная сегодня луна. Мне кажется, я слышу голос Атоса, он снова спорит с Портосом, какого года бургундское лучше. А Арамис снова пытается их примирить.
Наверное, я уже схожу с ума.
Прощай, дочь моя...
Нежно целую твои локоны.
Твой отец Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф д’Артаньян»
Атенаис уже закончила, а друзья продолжали сидеть молча, как и после прочтения первых писем, переваривая в сознании только что услышанное.
- Выходит, что в отличие от версии Дюма, последним из мушкетеров умер дАртаньян. – Наконец, прервала молчание Атенаис, снова складывая листок.
- Да... И в этом письме мы узнаем кое-что новое. Судя по письму дАртаньяна, Атос и Портос погибли следом за Арамисом. – Мишель задумчиво подпирал щеку.
- И у меня создалось впечатление, что это произошло практически одновременно. – Высказал свое соображение Огюст.
- Атенаис, значит, вы знаете и про Герб Дружбы? – Рене уже немного пришел в себя и улыбался своим воспоминаниям, когда он чувствовал, что встреча с этой девушкой неслучайна.
- Да, он упоминается в письме. Но это все, что я знаю.
Рене, продолжая улыбаться, достал из кейса сверток и глазам изумленной Атенаис предстал загадочный Герб Дружбы.
- Как видите, здесь уже есть части Атоса, Портоса и Арамиса. Нам не хватало лишь части д’Артаньяна. Мы собирались отправиться на поиски в Гасконь после Мадрида. И тут такая удача. Или воля провидения, уж и не знаю, как сказать. – Огюст сдержанно улыбался, посматривая на Атенаис. – Уж насколько я всегда был приземленным человеком, и то уже начинаю верить в чудеса.
- Кстати, о Гербе – Встрепенулся Мишель. – Атенаис, вы не находили изумруд д’Артаньяна?
Улыбаясь, Атенаис сняла с шеи цепочку с кулоном, осторожно отщелкнула верхнюю крышку, и друзья увидели необыкновенной красоты и чистоты цвета изумруд. Атенаис сама вытащила его и положила на место на Гербе.
Они сидели и смотрели на представшую их взорам красоту. Наконец, они видели полный Герб, такой, каким он был изначально. Их не покидало ощущение, что одна из важных ступеней пройдена и теперь, там впереди, их ждет тайна, которая сквозь века была дарована им их предками.
Рене даже поймал себя на мысли, что ощущает рядом присутствие кого-то невидимого. Словно кто-то положил ладонь на его плечо и ободряюще сжал его. И он удивленно услышал собственный голос, слова сами собой срывались с губ:
- Теперь Герб снова стал единым. Но чтобы понять главное – его тайну – нам нужно найти завещание Арамиса. Мне кажется, что в нем будет разгадка или, по крайней мере, намек на то, куда нам двигаться дальше.
- Я согласен с Рене. – Кивнул Огюст. – Но где нам искать завещание? Насколько я понимаю, ты его в своем доме не обнаружил? – Посмотрел он на Рене. Тот отрицательно помотал головой.
- Кажется, я догадываюсь, где завещание... – Пробормотала Атенаис. Она усердно что-то вспоминала, морща свой очаровательный лобик.
Друзья терпеливо ждали.
- В музее я видела документ, похожий на завещание. Но я не успела его прочитать. Кажется, он был написан на латыни.
- Вот и повод вернуться в музей! – Обрадовался Мишель.
- Да. Там нам надо подойти к одному из кураторов экспозиции – Марку Фабиусу. Это он мне помогает с самого начала, как я занялась историей Ордена.
И, расплатившись за глинтвейн, они поднялись и направились навстречу новым событиям, загадкам и тайнам. Но теперь их было четверо, и они чувствовали то, что и их предки – они были один за всех и все за одного.
====== Глава 12. ======
ГЛАВА 12.
В которой мы понимаем, что настоящие друзья едины и в жизни, и в смерти.
Ночь уже давно накрыла Мадрид своим покрывалом, а Анри продолжал сидеть в комнате гостиницы, не зажигая свечей. В окно проникал мягкий свет от уличного фонаря, от которого камень перстня на пальце Анри переливался гранями. Анри сидел и смотрел на этот перстень, не отрывая глаз.
Он никак не мог прийти в себе после смерти Арамиса. «Почему, Господи... Почему ты подарил мне счастье встречи с отцом, которого я не знал столько лет, и тут же забрал его у меня...» – Думал он снова и снова.
Слез уже не было. Была только тупая боль в сердце. Она не покидала его все время, пока он и Иларио ждали доктора, чтобы тот подтвердил факт смерти Генерала Ордена, она терзала его и когда приехали представители Ордена, которым предстояло взять на себя правление, пока не будет утвержден новый Магистр. В одной части своего завещания Арамис уже определил своего преемника. Теперь оставалось его утвердить на всеобщем собрании Ордена.
Вторая часть завещания касалась мирской жизни герцога дАламеда. Поверенный герцога сказал Анри, что там многое касается его и попросил задержаться в Мадриде на несколько дней.
Сегодня днем к Анри приезжал посыльный от поверенного, который сообщил, что покойный Генерал Ордена в своем завещании пожелал, чтобы его кремировали, а прах был захоронен согласно завещанию его наследником и человеком, которому он передаст при жизни свой перстень. И поскольку все заметили этот перстень на пальце Анри, к тому же оказавшемуся и наследником дАламеда, то исполняли волю Магистра, не задавая лишних вопросов. Так же через день или два поверенный обещал лично встретиться с Анри и передать тому текст завещания.
В дверь постучали. Анри продолжал молча сидеть, никак не реагируя. Ему казалось, что вместе с отцом что-то умерло и в нем самом. Конечно, он понимал, что отец умирает, но все равно его смерть стала для него неожиданностью и шоком.
За спиной раздались тихие шаги. Кто-то зашуршал спичками и по комнате разлился мягкий свет от настольной свечи. Шаги уже послышались где-то совсем рядом. Анри поднял глаза и увидел Иларио. Тот сел на стул рядом с Анри. Какое-то время они оба молчали.
- Сеньор... – Нарушил молчание тихим голосом Иларио. – Последние двенадцать лет я служил герцогу и был предан ему, как верный пес Я так уважал и преклонялся перед ним, что был готов жизнь отдать за него. С его смертью..., – Иларио посмотрел на Анри, – с его смертью моя жизнь потеряла смысл.
- Я понимаю тебя, Иларио... – Анри постарался улыбнуться убитому горем секретарю отца, но улыбка не получилась.
- Я заметил, как отреагировал на ваше появление монсеньор. И я понял, что вы очень дороги ему и много для него значите. Это было видно по его взгляду, это подтверждается и тем, что свой перстень он отдал именно вам. И я подумал... Если вашей светлости будет угодно, я готов всю свою преданность монсеньору отныне перенести на вас.
Анри внимательно посмотрел на Иларио. Тот покорно и преданно ждал ответа юного наследника своего хозяина.
- Ты ведь не знаешь – кто я. Ты не знаешь меня и готов служить мне?
- Я привык не задавать лишних вопросов. Мне достаточно того, что вы обладатель перстня и наследник герцога. Если ваша светлость пожелает что-то мне сказать – ваша воля. Я же готов довольствоваться тем, что уже знаю и что видел.