Теперь уже все четверо уставились на этот рисунок, какое-то время молча рассматривая его.
- А ведь это очень похоже на... герб... – Лицо Арамиса озарилось внезапно посетившей его идеей.
- Именно. Я тоже так сказал. – Поддакнул ему Портос.
Тем временем Арамис взял лежавшее на столе перо и, задумавшись на мгновение, в одном из свободных полей между шпагами начал рисовать католический крест. Атос, Портос и д’Артаньян с нескрываемым интересом наблюдали за ним, ни о чем не спрашивая, хотя вопрос просто срывался с языка.
Когда, наконец, Арамис закончил, первым не выдержал Портос:
- И что это вы тут изобразили, любезнейший наш друг?
- Наш Герб. – Спокойно ответил Арамис.
- НАШ ГЕРБ??? – Не сговариваясь, в один голос произнесли Атос, Портос и д’Артаньян.
- Да. А почему нет? – Арамис оглядел друзей, и те вдруг поняли, что возразить им, в общем-то, нечего. – То, что нарисовал д’Артаньян, очень похоже на Герб. Это заметили все мы. Так почему бы этому наброску и, правда, не стать нашим Гербом – Гербом нашей дружбы. Смотрите. Между четырьмя перекрещенными шпагами образовалось четыре свободных поля. Так пусть каждый из нас в одном из полей изобразит то, что характеризует его лучше всего, свой символ, так сказать.
Друзья поняли, что Арамис только что высказал простую, но гениальную именно этой своей простотой идею. И молча, один за другим они брали перо и заполняли свободные поля.
И вскоре их взору предстал рисунок, где между перекрещенных шпаг рядом с католическим крестом красовалась виноградная лоза, изображенная Портосом, знаменитый гасконский берет, нарисованный д’Артаньяном, и белая лилия, изображенная Атосом.
Никто не спрашивал у других, почему именно этот символ был выбран для герба. Все понимали – всему свое время, даже объяснениям и тайнам...
Подумав еще какое-то время, Арамис снова взял перо и дописал над рисунком Unus pro omnibus (один за всех), а под рисунком omnes pro uno (и все за одного).
====== Глава 3. ======
ГЛАВА 3.
В которой Рене узнает имя своего великого предка.
Перечитав не один раз письмо, Рене задумался и огляделся вокруг. Он чувствовал, что изображение Герба дружбы где-то рядом. Оглядев все вокруг, он понял, что на тщательный обыск всей мансарды уйдет не одна неделя.
«Думай, Рене, думай...» – Говорил он сам себе.
К слову говоря, он без лишнего хвастовства не мог отказать себе в наличии сообразительности и ума. Иначе бы он просто не смог через год после окончания журналистского факультета Парижского университета оказаться в штате знаменитой газеты «Lе Моrtiе». Кто-то скажет – повезло – но тогда можно было бы сказать, что Рене повезло во многом – и с внешностью: высокий статный брюнет с карими глазами и немного волнистыми волосами, и с родословной: Рене уже до этого дня знал, что происходит из древнего рода, но до сих пор деталями своего генеалогического древа особо не интересовался.
«А надо было бы...» – Упрекнул он самого себя.
Он снова и снова перечитывал письмо Арамиса, надеясь увидеть в нем подсказку.
- Герб дружбы хранил какую-то тайну. И был разделен на четыре части. Значит, это не рисунок, а скорее всего это некая вещица. Гербы обычно имели вид заостренного внизу квадрата. – Продолжал он рассуждать, оглядываясь беспрерывно по сторонам.
В какое-то мгновение его охватило отчаяние. От досады он ударил кулаком по крышке кованого сундука. И...
Как это часто бывает, великие открытия происходят по чистой случайности.
В крышке сундука что-то щелкнуло, и от боковой ее части отошла панель. Рене аккуратно вытащил эту панель и обнаружил внутри пустоту... Он понимал, что это не просто так, что это... ТАЙНИК. А в тайниках обычно хранят самые ценные вещи.
Сердце забилось так, что, казалось, сейчас вырвется из груди. Он осторожно все тем же инкрустированным ножом пролез внутрь пустоты и вскоре наконечник ножа наткнулся на что-то твердое. Вытащить это что-то можно было, лишь наклонив сундук набок. Сундук был очень тяжелым, но эта удивительная близость к тайне веков придала Рене неведомые ему ранее силы, и ему удалось немного накренить сундук. Этого оказалось достаточно, чтобы из пустоты медленно выскользнул...
Едва взглянув на выпавший предмет, Рене понял, что это...
ГЕРБ ДРУЖБЫ...
Дрожащими руками Рене поднял заостренный книзу квадрат из серого камня, на котором были изображены четыре перекрещенные шпаги, образующие между собой четыре поля. На одном поле была изображена виноградная лоза, на втором – берет, на третьем – лилия, и, наконец, на последнем – крест. В каждом из изображений было явственно видно, что там когда-то присутствовали камни (судя по всему, драгоценные, как предположил Рене), потому что остались углубления: на лозе в виде нескольких виноградин, на берете в виде помпона, на лилии в виде центрального лепестка, а крест, судя по всему, весь состоял из драгоценных камней или из одного искусно выделанного камня.
От подобной красоты, от осознания того, что этой вещи четыреста лет у Рене потемнело в глазах и на какой-то момент ему показалось, он даже потерял сознание.
Немного придя в себя, он стал подробно рассматривать Герб, пытаясь понять, какая из четырех частей ему могла встречаться ранее. Мозг начал потихоньку закипать, и Рене решил сделать небольшой перерыв на кофе. Взяв с собой письмо и Герб, он спустился вниз, оставив печатную машинку на прежнем месте и, соответственно, напрочь забыв, зачем он изначально сюда поднимался.
Зайдя на кухню, он увидел, что дали свет. А значит, можно выпить нормальный кофе. Рене поставил турку на плиту и сел за стол, положив перед собой письмо и Герб.
Его не покидало ощущение, что он и правда раньше видел какой-то предмет, который имеет отношение к этому Гербу.
Какая-то необъяснимая сила подняла его на ноги и привела в комнату. У него возникло ощущение, что кто-то невидимый руководит сейчас его действиями и поступками. Рене решил просто подчиниться этой невидимой силе и покориться ее власти.
Его взгляд упал на ноутбук, и он вдруг вспомнил о статье и главреде. На миг потеряв связь с невидимой руководившей им силой, Рене метнул взгляд на часы и понял, что до часа икс, назначенного главредом, оставалось полчаса. Он стремительно кинулся к столу, включил ноутбук, вошел в почту и отправил статью главреду, параллельно дописав в тексте сообщения – «Беру отпуск пока на две недели в связи с семейными обстоятельствами. При необходимости продления сообщу дополнительно». И чтобы не читать гневного ответа месье Алана, который, Рене был в этом уверен, не заставит себя ждать, выключил ноутбук.
И тут... Воистину неисповедимы пути твои, Господи...
Подняв глаза, Рене уткнулся взглядом в стену, на которой еще со времен его деда, жившего в этой квартире, висела картина, изображающая всадника в одежде монаха высшего сословия, стоящего перед группой людей с поднятым в вытянутой руке крестом.
Только сейчас, застыв взглядом на этой картине, Рене вдруг ВСЕ понял!
ИДИОТ! ОН ПРОСТО ИДИОТ!
Все это время разгадка тайны его предка была у него перед глазами.
Всадник-монах! Крест!
АРАМИС!!!!
У Рене от напряжения на лбу выступил пот. Он поднялся, не сводя глаз с картины, подошел к ней, и руки сами собой стали аккуратно сантиметр за сантиметром обследовать раму. На боковой стороне картины Рене нащупал небольшой рычаг. Нажав на него, он почувствовал, как картина словно отошла от стены на каких-то пару сантиметров, словно сработала невидимая пружина. И что-то блеснуло в полумраке комнаты.
Осторожно протянув руку, Рене нащупал что-то твердое и холодное. Вытянув это что-то наружу, он с трудом удержался на ногах.
В своих дрожащих руках он держал католический крест из красного драгоценного камня, судя по всему – рубина, ограненного изящным и неповторимым образом.
Все еще не веря, что ему удалось разгадать одну четвертую часть тайны Герба дружбы, Рене бросился на кухню и осторожно приложил крест в принадлежащее ему углубление на Гербе.