Сэр Айзек умирает, леди Харман становится богатой наследницей. Размышления ее не прошли даром, она вознаграждена полной свободой. «Никогда больше сэр Айзек не поднимет на нее руку, никогда не будет налагать запреты, издеваться над ней; никогда не просунет свою мерзкую голову в оклеенную обоями дверь между их комнатами и не предъявит ей с сознанием своих прав новые гадкие и унизительные требования; никогда не потревожит ее ни физически, ни морально».
Тем более что рядом теперь мистер Брамли.
Вот только, кажется, он влюблен… Он, кажется, предлагает руку…
Ну уж нет! Теперь нет! Никогда больше миссис Харман не выйдет замуж.
«Я словно вырвалась из тюрьмы. Я чувствую себя, как мотылек, который только что вылетел из кокона. Знаете, какие они вылетают — мокрые, слабые, но… свободные… свободные!.. Сначала я боялась взглянуть в зеркало. Мне казалось, что я убита горем, беспомощна. А вот оказывается, что я вовсе не убита горем и не беспомощна».
Да, теперь она свободна. Она отбыла свою каторгу. А все эти горячие поцелуи, все эти упрашивания, слова… Нет уж, избавьте! Теперь никогда! Любой брак — всего лишь насилие.
Война, которая покончит со всеми войнами
Август 1914 года изменил историю человечества.
«В это трудно поверить, — писал историк А. Гнесь, — но в августе 1914 года в Берлине, Вене и Петербурге, в Париже и в Лондоне массы ликовали по поводу начавшейся войны. Многие европейцы ждали от войны обновления своей жизни. Сыны ведущих капиталистических стран, уставшие от викторианских запретов и пуританского морализма, дали выход своей энергии на полях Марны и Фландрии, в Карпатах и Доломитовых Альпах, В Галиполи и на Балтике. Я не случайно говорю о сыновьях, ведь это была последняя семейная война. Кузены-монархи Вильгельм И, Николай II и Георг V, называвшие друг друга Вилли, Ники и Джордж, находясь в плену принципов и предрассудков XIX века, допустили войну, в которой участвовало прямо или косвенно почти полтора миллиарда человек и погибло больше людей, чем за все предшествующее тысячелетие…»
Но уже в начале сентября 1914 года Бюро оборонной промышленности Англии пригласило на особое совещание самых видных литераторов страны: Томаса Гарди, Редьярда Киплинга, Гилберта Кита Честертона, Джона Голсуорси, Арнольда Беннета, конечно, Уэллса. Уж кто-кто, а он еще задолго до этой злосчастной войны писал о подобных вещах. Да и сборник его статей «Война, которая покончит с войнами» («The War that will end War») вышел в 1914 году огромным тиражом.
«Я листаю множество выцветших и забытых сочинений, — вспоминал Уэллс в «Опыте автобиографии», — и пытаюсь рассудить и подытожить то, что я делал в те поистине переломные годы. Вот немаловажный набросок — «Дикие ослы дьявола». Значит, уже в 1915 году я писал о «мире во всем мире» и об «отказе от всех военных союзов». В 1916 году из газетных статей я составил другой сборник — «Что грядет?» («What is coming: A Forecast of Things after the War»). Листы авторского экземпляра пожелтели, найти другие экземпляры, если бы кто решил искать, — непросто; и ставь я свою репутацию выше автобиографической честности, мне следовало бы просто предоставить указанной книжке истрепаться, рассыпаться, исчезнуть, не упоминая о ней ни словом. В ней и без того обо многом сказано всуе и наобум. Так и чувствуешь, как я ощупью, наугад прокладывал себе путь не столько среди идей, сколько среди того, что считал в ту пору неискоренимыми предрассудками. К сожалению, моя склонность к пропаганде и практической пользе преобладала над научной и критической склонностью. Большая часть статей представляет собой некую смесь неуклюжего миролюбия с еще более неуклюжей угрозой — видимо, я понимал, что мои статьи могут цитировать в Германии. В них много невежества, неопытности и самомнения. Мне казалось, что лучше необдуманно высказать что-то дельное, чем дальше это замалчивать. В книге я утверждал, что Германия потерпит поражение, истощив свои силы, и что на заключительных стадиях урегулирования Великобритания должна как можно теснее сотрудничать с Соединенными Штатами. Предсказывал я тогда и падение Гогенцоллернов, и установление республики, правда, не предвидел, что всё произойдет так скоро. Были и настоящие проблески интуиции, например, мысль о том, что банкротство всей системы можно ликвидировать, изменив цены на золото…»
Да, война жестока, война ужасна. Но, может, именно эта война положит конец всем другим войнам, станет последней в истории человечества? «Всегда было интересно слушать, как Уэллс строит разговор, — вспоминал Форд Мэдокс Форд. — Сперва он произносил монолог, искусно замаскированный под беседу, и вел его, пока дискуссия не выходила на нужную позицию. Вот тогда он брался за дело! Он любезно позволял своим оппонентам вставить одно, ну два слова, а потом либо уничтожал их своей необыкновенной эрудицией, либо ловко сворачивал на другую тему».