— Вот тогда мы поглядим, — пообещал сэр Тайтус.
— По-моему, уже можно разорвать круг, — сказала миссис Маунтен и, зашуршав юбками, поднялась. Рука, касавшаяся мистера Парэма, скользнула прочь.
В первое мгновение свет ослепил их; комната показалась особенно унылой, неуютной, вид у всех был ужасный. Медиум сидел свинцово-бледный, откинувшись на спинку стула, к которому все еще был привязан, голова его моталась из стороны в сторону, словно он сломал шею. Сэр Тайтус кинулся проверять узлы. «Так осматривают пострадавшего в уличной катастрофе», — подумалось мистеру Парэму. Сэр Басси внимательно следил за сэром Тайтусом. Мистер Маунтен и Хируорд Джексон встали и перегнулись через стол.
— Сургуч цел, — объявил сэр Тайтус. — Узлы в порядке, веревка прикручена к столу, все как я оставил. Ага!
— Что-нибудь нашли? — спросил Хируорд Джексон.
— Да. Нитка, которой воротничок был привязан к спинке стула, порвана.
— Она всегда почему-то рвется, — с научным беспристрастием сообщил мистер Маунтен.
— Но почему же? — спросил сэр Тайтус.
— Нам незачем сейчас этим заниматься, — сказал сэр Басси, и медиум стал откашливаться и несколько раз подряд открыл и закрыл глаза.
— Дадим ему напиться? — спросила старая дева.
Принесли воду.
Сэр Басси уперся кулаками в стол и хмуро задумался.
— Мне этого мало, — сказал он и обратился к медиуму. — Видите ли, мистер Уильямс, то, что вы тут показали, совсем недурно, но мне не того надо, эти вещи, как и все на свете, бывают разного сорта и качества.
Уильямс все еще, казалось, не пришел в себя.
— Были явления? — спросил он.
— Изумительно, — отозвалась миссис Маунтен, успокаивающе кивая ему.
— Прекрасно. Опять являлась святая Екатерина, — подхватила старая дева.
Дама в трауре была так взволнована, что не могла говорить.
Сэр Басси покосился на Уильямса, оттопырив нижнюю губу, что всегда придавало его лицу не слишком приятное выражение.
— В других условиях у вас вышло бы получше, — сказал он с напускным дружелюбием.
— Когда все проверено, — вставил сэр Тайтус.
— Тут, конечно, дружеская атмосфера, — сказал медиум и посмотрел на сэра Басси вызывающе и опасливо. Он очень быстро оправился и теперь был начеку. Вода явно ему помогла.
— Понимаю, — ответил сэр Басси.
— Более суровая атмосфера может оказаться не столь благоприятной.
— Это я тоже понимаю.
— Я бы желал принять участие в исследовании, — сказал Уильямс деловым тоном.
— После всего, что я сегодня видел, слышал и чувствовал, — сказал сэр Тайтус, — смею вам предсказать, что у всех этих исследований будет только один результат — разоблачение.
— Как вы можете говорить такие вещи? — вскричала старая дева и обернулась к Хируорду Джексону. — Скажите ему, что он ошибается.
Хируорд Джексон в этот вечер намеренно держался в стороне.
— Несомненно, он ошибается, — ответил Хируорд Джексон. — Будем смотреть на все без предубеждения. Я думаю, мистеру Уильямсу нет нужды уклоняться от исследований и проверки.
— Проверки без придирок, — добавил Уильямс.
— Я присмотрю, чтобы все было без придирок, — заверил Хируорд Джексон.
Он задумался.
— Бывают действия, способствующие явлению духа, — размышлял он вслух.
— Примите во внимание, — сказал Уильямс, — что бы ни происходило, я всегда только орудие неведомых сил.
— Но разве этот вечер не удовлетворил вас, сэр? — с укором обратился Маунтен к сэру Басси.
— Нет, все было хорошо, — ответил сэр Басси, — но могло быть куда лучше.
— Совершенно верно, — поддержал его сэр Тайтус.
— Вы хотите сказать, что тут было что-то подстроено? — с вызовом спросил Маунтен.
— А этот милый голос! — воскликнула миссис Маунтен.
— Такой прекрасный! — подхватила старая дева.
— Раз уж вы заставили меня высказаться, — заявил сэр Тайтус, — я обвиняю этого человека в наглом мошенничестве.
— Ну, это уж слишком, — сказал Хируорд Джексон, — это уж слишком. Вы чересчур непреклонны в своих убеждениях.
Мистер Парэм отчужденно прислушивался к разгоравшемуся спору. Все это было гадко и мучительно. В явление духа он не верил, но неверие сэра Тайтуса было ему ненавистно, Он глубоко сочувствовал этому маленькому кружку, который так мирно и счастливо шел от откровения к откровению, а теперь сюда вторглись шумные ниспровергатели с шумными обвинениями и грозят шумным разоблачением. Особенно сочувствовал он даме в трауре. Она обернулась к нему, словно взывая о помощи, в глазах ее блестели непролитые слезы. Рыцарские чувства и жалость переполнили его сердце.
— Я согласен, — сказал он. — Я согласен с мистером Хируордом Джексоном. Возможно, что медиум, сознательно ли, нет ли, способствовал явлению духа. Но вести были подлинные.
Ее лицо осветилось благодарностью и сразу стало красивым. А он даже не знал ее имени!
— И дух моей крошки в самом деле посетил нас? — с мольбой спросила она.
Мистер Парэм встретился взглядом с сэром Тайтусом, и в глазах его была непреклонная решимость.
— Что-то явилось нам из иного мира, — сказал он, — весть, намек, вздох чьей-то души — называйте как хотите.
И, сказав так, он заронил в душу свою зерно веры. Ибо никогда еще ему не приходилось сомневаться в истинности собственных слов.
— И вам интересно? Вы хотите знать больше? — настаивала миссис Маунтен.
Мистер Парэм сделал еще один шаг: он согласился. В самом деле сэр Басси сказал: «Поди ты», — или просто это назойливое присловье уже постоянно чудится ему?
— Ну, пора внести во все это какую-то ясность, — сказал Уильямс, в упор глядя на сэра Басси. — Я не ответствен за то, что происходит на сеансах. Я засыпаю. Я, так сказать, не присутствую здесь. Я просто орудие. Обо всем происходящем вы знаете больше моего.
Он мельком взглянул на миссис Маунтен и снова перевел взгляд на сэра Басси. Вид у него был испуганный и в то же время дерзкий, и мистеру Парэму пришел на ум негодяй лакей, который еще служит у старого и доброго хозяина, но замышляет променять его на другого. Ясно как день, что он знает, кто такой сэр Басси, и встречу с ним рассматривает как счастливый случай, который никак нельзя упустить, хотя бы ради этого и пришлось пойти на небольшое предательство. По тому, как он держался, можно было заключить, что тут сегодня не обошлось без жульничества. Хируорд Джексон, конечно, думает так же.
И, однако, мистер Парэм, казалось, верил, и Хируорд Джексон тоже, казалось, верил, что одним лишь обманом не объяснишь все, чему они были сегодня свидетелями. Незаметно для себя мистер Парэм стал на сторону тех, кто считал, что в «этом что-то есть». И с успехом отстаивал эту точку зрения в споре с сэром Тайтусом.
Уильямс долго ходил вокруг да около и наконец выложил то, что было у него на уме.
— Господа, если вы четверо решили заняться этим всерьез и если медиум может надеяться, что с ним будут обходиться не хуже, чем с этими балованными иностранцами, вроде Евы Эс, Юсапии Палладинос и прочими, так он им не уступит, а пожалуй, еще даст несколько очков вперед. Я только орудие потусторонних сил, но ведь у меня никогда не было случая показать в полной мере, на что я способен.
— Поди ты, — сказал сэр Басси. — Ладно, будет у вас такой случай.
Видно было, что такая удача и обрадовала Уильямса и испугала. Он тотчас подумал, что не мешало бы обеспечить себе путь к отступлению. И повернулся к хозяйке дома.
— Меня разденут донага и напудрят мне ступни. При вспышках магния будут снимать меня, когда я стану испускать эманацию. Меня могут и убить. Это не то, что тихие вечера в вашем славном доме. Но когда они проделают все это, им придется меня оправдать, вот увидите. Придется оправдать и меня и вашу веру в меня.
4. Сеансы в Карфекс-хаусе
Однажды пустившись вместе со своими друзьями на метафизические опыты, сэр Басси продолжал эти исследования с обычным своим азартным упрямством. Карнак Уильямс был лишь одним из объектов исследования. В литературе о жизни души давно уже установлена та азбучная истина, что чем больше сил медиум отдает материализации и выделению эманации, тем меньше он (или она) способен к ясновидению и передаче посланий духов. Карнак Уильямс должен был совершенствоваться в первом направлении. А тем временем сэр Басси советовался с понимающими людьми и позаботился о том, чтобы к нему почаще являлись наиболее интересные из лондонских ясновидцев.