Предыстория
Уэллс считал, что историю всякого человека надо начинать с зарождения жизни на Земле. Но сам вынужден был держаться более скромных рамок. Его биограф – тем более. Все беды пошли с «чугунки». Сначала все ладилось. Сейчас уже трудно сказать, почему семейство Нилов перебралось из Северной Ирландии в Англию. Скорее всего, ими двигала та же мысль, что и тысячами других ирландских переселенцев: Англия – страна больших возможностей, в ней легче добиться успеха. А Ирландия – что? Ирландия – захолустье. И действительно, когда Нилы променяли ирландское захолустье на английское, им кое-что удалось. Сперва Нилы открыли придорожный трактир в богом забытом Чичестере, потом Джордж Нил, дед Уэллса, переселился поближе к Лондону, в Мидхерст. Он теперь жил-не тужил: трактирщик в небольшом городке – лицо заметное. Да и прикладываться к бутылке в собственном заведении куда дешевле, чем где-то на стороне. Разумеется, у трактирщика существуют и иные обязанности, но Джордж Нил, пусть с меньшей охотой, тоже их исполнял. Порой его даже охватывали приступы деловой активности. Так, следуя примеру отца, он завел почтовых лошадей. Но, конечно, не вовремя. Уже в 1825 году в Англии была проложена первая железнодорожная линия. Правда, связывала она два незначительных городка – Стоктон и Дарлингтон, длиной была всего в двадцать миль и поезда по ней ходили сперва на конной тяге. Но всегда полупьяный трактирщик из Мидхерста не обладал даром предвиденья, которым прославился его внук Герберт Джордж. Где ему было знать, что скоро сеть железных дорог покроет всю страну и английские инженеры-путейцы примутся за дело на континенте? Он и без того не раз оказывался на мели, а железные дороги совсем его доконали. Да и с лошадьми еще до этого вышла незадача. За кучера был его дядя. И вот как-то раз, в метель, дядя, возвращаясь из Лондона, прибегнул к своему обычному средству против простуды, но слегка перебрал и никак не мог въехать в город. Поразмыслив немного, он погнал лошадей прямо в пруд и там честно разделил их участь. Хорошо еще, что пассажиров в карете не было и никто больше не утонул. Но материального положения Джорджа Нила это, как легко понять, не улучшило. Когда в 1853 году он умер и наследники расплатились с долгами, каждому из двух выживших детей – Саре и ее младшему брату Джону – досталось по десять фунтов. Сара Нил, впрочем, была к этому времени особой самостоятельной. Однажды, лет за двадцать до этого, Джордж Нил оказался вдруг при деньгах: умер его прадедушка – и он, по совету соседей, решил дать дочери образование. В 1834 году, когда девочке исполнилось двенадцать лет, он определил ее на три года в чичестерскую школу «для молодых леди», где ее обучили чтению, письму (писала она с ошибками и без знаков препинания, но зато очень красивым почерком), счету и даже начаткам географии. Сара Нил назубок знала названия всех европейских государств, их столиц, английских графств, их главных городов и рек, на которых они стоят. Кроме того, она слыхала о четырех природных стихиях, семи чудесах света и кое-что о девяти музах, имена которых, правда, немного путала. И впрямь, в изящную словесность здесь не углублялись, а против романов даже предостерегали. Но от серьезного чтения не отвращали, и Сара Нил со временем нашла свою любимую книгу – «Английские королевы», написанную некоей миссис Стрикленд. Особенную ее любовь вызывала королева Виктория. Еще когда Сара училась в школе и до сведенья учениц и наставницы дошли слухи, что в Лондоне сомневаются, передавать ли престол принцессе Виктории, это вызвало их бурное негодование. Когда же пятнадцатилетняя дочь трактирщика прошла курс наук, а год спустя восемнадцатилетняя дочь герцога Кентского стала английской королевой, первая из них радовалась этому словно собственной победе. Она следила за всеми подробностями ее личной и общественной жизни, старалась увидеть, когда могла, ее торжественные выезды, одевалась по той же моде, и, как вспоминал ее сын, с годами эти две старушки – Сара и Виктория – делались все больше похожи друг на друга. Разве что жили по-разному… Но мы слишком уж забежали вперед. Сара пока еще в школе, и, если оборвать на этом рассказ о годах ее учения, читатель может получить неполное представление об уровне ее знаний. Ибо среди изучаемых предметов была еще история Англии. Молодые леди заучивали перечень английских королей и генеалогию царствующего дома. И конечно, юных пансионерок укрепляли в вере. Нилы были убежденные протестанты евангелического толка, но в конфликт с англиканством как таковым не вступали – просто причисляли себя к «низкой церкви». Взгляды мисс Рили, державшей школу, где училась Сара, во всем совпадали с вынесенными девочкой из дому, так что религиозных сомнений она не испытала. Как, впрочем, не испытывала их и на протяжении всей своей последующей жизни. Еще в школе преподавали французский, и девочка очень хотела его выучить, но отец воспротивился. За уроки французского полагалась дополнительная плата, и Джордж Нил счел этот предмет лишним. И, пожалуй, был прав. Догадаться, что французский Саре не понадобится, можно было, и не обладая даром предвидения. Смолоду она помогала по трактиру и дому – нацеживала и разносила пиво, накрывала на стол. Потом ее отдали на выучку к портнихе и дамскому парикмахеру. На это пошло несколько лет, хотя ни к той, ни к другой профессии ее не предназначали. Из нее готовили прислугу, которая всегда могла бы рассчитывать на место в хорошей семье. В двадцать лет ее устроили в такую семью, но три года спустя она оттуда ушла, поняв, что ее хозяева придерживаются иных религиозных взглядов. Стерпеть подобное было невозможно. Следующие три года Сара состояла при жене 15 некоего капитана Форда. С ней она побывала в Ирландии и многих городах Англии, но из-за болезни матери не могла с какого-то времени сопровождать миссис Форд в ее многочисленных поездках и вернулась домой. Два года спустя она нашла новое место. Было ей тогда без малого двадцать восемь (Сара Нил родилась 10 октября 1822 года), и день 7 сентября 1850 года, когда эта розовощекая миниатюрная девушка с наивными голубыми глазами и серьезным лицом вошла в ворота Ап-парка, до конца дней остался в ее памяти. Она, конечно, не могла тогда знать, сколь многое он определит в ее жизни. Ей просто нравилось, что, во-первых, новая служба находится не слишком далеко от дома. Если даже пешком, то всего три часа. Можно часто навещать родителей, а это очень важно – мама хворает. Во-вторых, – что дом знатный. В викторианские времена общественное положение слуг прямо определялось положением господ, а Ап-парк знали далеко за пределами графства Кент. Мисс Фанни Буллок, к которой она поступила в услужение, встретила ее хорошо. Вот, пожалуй, и все, что тогда запало в ее сознание. Постепенно она приобретала все больше сведений об этом доме и проникалась все большей преданностью хозяевам. Здесь все было ей по душе. И дом, и его история, и его обитатели. Ап-парк стоял на высоком, кончавшемся обрывом холме, окруженном лесами. Он смотрел фасадом на меловые скалы, подступающие к берегам Канала, как называют в Англии Ла-Манш, и не только архитектурой своей, но и образом жизни олицетворял XVIII век. Самое его начало. Дом построили вскоре после «Славной революции», начавшейся 5 ноября 1688 года, когда штатгальтер Нидерландов, Вильгельм III Оранский, приглашенный всеми английскими политическими партиями, высадился в бухте Торбей и, не встречая сопротивления, пошел со своей армией на Лондон. Единственная трудность, возникшая тогда перед Вильгельмом, состояла в том, чтобы Яков II Стюарт, которого он пришел свергнуть, подобру-поздорову убрался из Лондона. Яков был ему тестем, да и вообще не хотелось делать из него короля-мученика. 11 декабря Яков и впрямь пытался бежать на остров Шеппей, откуда его должны были переправить во Францию, но на побережье местные рыбаки приняли его за тайного иезуита и передали наместнику графства Кент, убедившему короля вернуться в столицу. Пришлось Вильгельму послать в Лондон кавалерийский разъезд, который и перевез Якова из Сент-Джеймского дворца в Рочестерский замок. Правда, крепость эта охранялась только с суши, а со стороны моря поставили хорошо снаряженную яхту. На то, чтобы Яков припомнил, что он – адмирал и владеет искусством кораблевождения, понадобилось около недели. Но 23 декабря он все же отплыл во Францию, и все вздохнули с облегчением. Нидерландский штатгальтер Вильгельм III стал в 1689 году английским королем Вильгельмом III, разделив престол со своей женой Марией, законной наследницей английской короны, и это событие подвело черту под бурными событиями уходящего века. Ибо «Славная революция» была не из тех революций, что потрясают основы, – она призвана была их укрепить. «Великий бун